Лифт поднимался так быстро и гладко, что иногда Пол Джонас почти забывал, что живет в огромном шпиле, и что каждое утро он поднимается на высоту почти в тысячу футов над дельтой Миссисипи. Ему никогда не нравились высокие здания – один из многих признаков того, что он чувствовал себя немного в стороне от пути своей эпохи. Часть привлекательности дома в Кэнонбери была в его старомодности – три этажа, несколько лестниц. В случае пожара из такого дома действительно можно было убежать (во всяком случае так он говорил себе). Когда Пол открывал окна своей квартиры и выглядывал на улицу, он мог слышать, что люди говорят и даже видеть, что они купили. Сейчас же, за исключением сезона ураганов, когда налетали сильные ветры с залива, чьи скрипучие голоса он слышал даже через толстые рамы из фибрамика, и которые заставляли гигантскую башню слегка раскачиваться, он жил как в межгалактическом космическом корабле. По меньшей мере пока не оказывался в той части здания, где каждый день учил свою единственную ученицу.
Дверь лифта скользнула в сторону, за ней обнаружился портал. Пол набрал свой код и прижал ладонь к считывателю, потом долго ждал, пока считыватель и остальные охранные устройства сделают свою работу. Наконец, с легким хлопком воздуха, бронированная дверь открылась, и Пол, пройдя внутрь, толкнул третью дверь, висевшую на металлических петлях и подчеркнуто старомодную. Над ним заклубился запах дома Авы – смесь ароматов, вызывавшая почти клаустрофобические воспоминания о других временах: лаванда, полированное серебро, белье в кедровых сундуках. Войдя в фойе, он перенесся из гладкой безликой эффективности настоящего в что-то, что могло быть музеем или даже могилой, если бы в ее сердце не было живой и энергичной юной женщины.
Она не ждала его в гостиной и он испугался. Такая неожиданность делала весь этот странный ритуал безумием, как он и думал о нем в первые несколько недель работы. Он проверил стеклянные и бронзовые часы, стоявшие на каминной полке. Ровно минута после девяти, и никакой Авы. Он спросил себя, не могла ли она заболеть, и сам поразился уколу беспокойства, пронзившего его при этой мысли.
В это мгновение через холл скользнула одна из служанок, работавших на этом этаже, в белом переднике и с чепчиком на голове, молчаливая, как призрак. В руках она несла сложенную скатерть.
– Простите, – сказал он. – Мисс Жонглер, она все еще спит? Она опаздывает на урок.
