Когда Люсьен приблизился, леди Софрония сделала им знак отойти, используя тот же жест, которым он воспользовался, чтобы выдворить юношу из своего любимого кресла в Уайтс.
– Вы, сэр, – промолвила она.
Он поклонился.
– Да, тётя, – сказал он. – Это я. Ваш племянник Марчмонт.
– Я знаю, кто ты, смешной мальчишка. Что это я слышу о твоей женитьбе на заклинательнице змей?
– И не думал об этом, – сказал он.
Он мог слышать шепоток тех, кто вытягивал шеи, чтобы послушать разговор: «Я и не думал об этом» быстро доберется до другого конца бального зала.
– Герцоги Марчмонты никогда не женились на заклинательницах змей, – сказала она. – Никогда не считала тебя революционером. Мы когда-то были французами, но это было очень давно, и остались бы наши головы при нас, вот это вопрос. Совершенно необязательно. Только подумай об американцах. Они стреляли в нас, протыкали штыком и вешали, как и подобает джентльменам. Ты встречался с американским послом? Приятный человек, но сбитый с толку.
Это случалось со многими людьми, пытавшимися разговаривать с леди Софронией.
– Она не американка, не так ли? – продолжила его тётя. – Они достаточно приятные девушки. – Она огляделась по сторонам. – Я видела одну из них минуту назад. Довольно хорошенькая. Но я не могу не думать, что они не англичанки. А потом я задумываюсь, кто их надоумил не быть англичанками. Так кто же она, юный Люсьен? Если не заклинательница змей, то это должна быть какая-то другая.
– Ваша логика, как всегда, неопровержима, – сказал он. – Но это не просто какая-то другая, а совершенно другая.
Он не знал, с чего и как начался слух о его женитьбе на Зое, но это его не удивляло. Представители высшего света получали большинство сплетен через слуг. Версия, достигшая аристократических ушей, имела мало сходства с оригиналом.
Кто-то из прислуги Лексхэмов должно быть услышал о предложении брака от Зои или о том, что предложение брака прозвучало. Они поспешили передать эту захватывающую новость, не теряя времени.
Герцог не видел вреда в том, чтобы позволить слуху циркулировать некоторое время в высшем свете. Обществу придётся рассматривать Зою в качестве возможной будущей герцогини Марчмонт, а не Девы Гарема. Как только они воспримут её подобным образом, им будет трудно вернуться к представлению о Зое, как о Деве Гарема. Им придётся, думать о ней, как о нормальной.
Зоя не была таковой, но это уже не его дело.
– Помните ли Вы маленькую Зою Октавию Лексхэм? – спросил он.
