Представители знатнейших и богатейших семей Петербурга и Москвы давали великосветские балы. Именно они наиболее полно выражали особенности той или иной бальной эпохи. Особенно великолепны были великосветские балы второй половины XVIII и первой половины XIX в. Здесь тоже бывало многолюдно, но в меру — до тысячи приглашенных. Гости созывались по выбору хозяев дома из числа их друзей, родственников и великосветских знакомых.
Но на всех этих балах еще не танцевали вальса — танца, стремительно завоевывавшего Европу. То, что во время танца кавалер брал даму за талию, было очень необычным на взгляд человека XVIII в. — ведь в большинстве танцев той эпохи партнеры соприкасались лишь кончиками пальцев. Из-за этого поначалу многие сочли вальс «безнравственным» танцем.
Когда он появился в России, ни Екатерина II, ни Павел I, ни особенно его жена Мария Федоровна его не одобрили. Взойдя на престол, Павел специальным указом запретил танцевать вальс в России, и вплоть до самой смерти его жены в 1830 году дорога вальсу к русскому двору была закрыта. Оба сына Марии Федоровны — и Александр I, и Николай I — не осмеливались перечить властной матери.
Гораздо более приятно и непринужденно жених и невеста провели весну и начало лета с императрицей-матерью, в тесном семейном кругу в Павловске. Бракосочетание, приуроченное ко дню ангела матери и дочери, должно было состояться в июле.
Утром 22 июля с бастионов Петропавловской крепости раздались пять выстрелов — это был сигнал к началу торжества. К одиннадцати часам в Зимний дворец стали съезжаться приглашенные. Во внутренних покоях Марии Федоровны была отслужена литургия. Лишь после этого в Бриллиантовой комнате дворца началось одевание невесты в свадебный наряд. На голову Марии Павловны возложили малую корону, «сверх робы — малиновую бархатную мантию с длинным шлейфом, подложенным горностаевым с хвостами мехом». Корона и мех горностая были знаками ее царского происхождения.
Императорская семья и гости прошествовали в дворцовую церковь. Во время обряда венчания свидетелем со стороны жениха был генерал Рейнбот, а шафером граф Николай Петрович Румянцев (сын знаменитого фельдмаршала, одно время бывший русским послом при немецких княжеских дворах; это он по просьбе Екатерины II участвовал в выборе невесты для Александра Павловича). Шафером невесты был очень близкий к императорской семье человек — князь Александр Борисович Куракин, друг детства императора Павла I.
