– Ясное дело – он виноват, раз оправдаться он уже не сможет, – кивнул Миша. – Но ты подумай сам, Коль: если бы Благин был безответственным человеком и никудышным летчиком, разве бы дали ему испытывать туполевские самолеты? А ведь он считался одним из лучших испытателей! И тем более разве доверили бы ему показательный вылет при всём честном народе? А если безответственным человеком он не был, то и не стал бы нарушать данный ему приказ. Так что «Правда» явно ошиблась, и те, кто распоряжался похоронами, эту заметку в расчет принимать не стали.
– Я тоже думаю, что «Правда» написала чушь, – сказал Николай. – Если бы такой приказ был, то летчик, его нарушивший, и на землю не успел бы сойти, как его отдали бы под трибунал. Впрочем, авторы этой заметки могут сослаться на то, что Благин думал: «Победителей не судят». Сходят же Чкалову подобные номера с рук.
– Нет, – Кедров покачал головой, – Благину всё-таки далеко было до Чкалова. Вряд ли ему стали бы делать поблажки после таких фокусов. Да и Чкалов, говорят, сидел в тюрьме за свои художества.
– Да, – кивнул Коля, – я знаю об этом.
Чего он в тот момент знать не мог – так это того, что Сталин через три с половиной года предложит Чкалову пост наркома внутренних дел, когда в тридцать восьмом затеет смещение Ежова, преемника Ягоды. Однако Валерий Павлович откажется, не захочет становиться Первым рыцарем Щита и Меча. А потом, в декабре 1938-го, великому летчику поручат испытывать машину с полусотней неисправностей…
– Ну, а какая же вторая вещь кажется тебе удивительной? – полюбопытствовал Миша.
– То, что во всеуслышание было объявлено: в катастрофе никто не выжил.
– Ну и ну! – Миша хлопнул себя по лбу. – Как же я не подумал… Ведь та маленькая девочка осталась жива. К чему бы скрывать это?
– Хотелось бы и мне знать – к чему, – сказал Коля. – Я бы мог предположить, что о девочке не сообщают в интересах следствия. Только не уверен: будет ли Ягода вообще это дело расследовать?
– На Лубянке скажут: расследовать тут нечего, – сказал Миша. – Corpus delicti отсутствует.
Коля невольно хмыкнул:
– Corpus delicti! Шутник ты. В НКВД такими словами не выражаются.
– Ну, скажут: нет состава преступления – какая разница, – Кедров пожал плечами, но лицо его при этом сделалось почти счастливым: его друг рассмеялся впервые после катастрофы, и у Миши окончательно отлегло от сердца.
– Нужен он им был – этот состав преступления… – Коля вновь усмехнулся. – Другое дело: не будет указания сверху – не будет и расследования… А ведь достаточно было бы посмотреть
