Он поднялся на крыльцо и постучал. Если откроет кто-то из родителей, он будет настаивать на своем — ему нужно поговорить с их дочерью. Кэролл постучал еще раз, но напрасно. Дом заслонился ставнями от снега и стоял с каким-то вопросительным видом, словно ждал, что скажет Кэролл. И Кэролл прошептал:
— Рейчел? Ты где?
Дом молчал.
— Рейчел, я тебя люблю. Пожалуйста, выйди, поговори со мной. Давай поженимся, давай сбежим отсюда! Украдешь у матери ногу — пока отец сделает новую, мы будем уже в Канаде. Можно поехать на Ниагару в медовый месяц и ногу взять с собой, если хочешь, то есть Эллен! Возьмем Эллен с собой!
Сзади раздалось легкое покашливание, словно кто-то прочищал горло. Кэролл оглянулся и увидел Фиалку, Каштана и шестерых огромных отпрысков — они сидели на дорожке у сарая, рядом с его машиной. Мокрая черная шерсть щетинилась на хребтах, черные бархатные губы угрожающе кривились. В доме кто-то засмеялся. Или это эхо всплесков на пруду?
Один из лабрадоров поднял голову и гавкнул.
— Ну-ну, — сказал Кэролл, — хорошие, хорошие собаки! Тихо, Фиалка, тихо, Каштан! Рейчел, на помощь!
Она пряталась за дверью.
— Мама сказала, чтобы я оставила тебя им на съедение. Если приедешь.
У нее был усталый вид. Старый растянутый свитер, наверное, взятый у матери. Если беременность и была правдой, никаких признаков пока Кэролл не заметил.
— Рейчел, ты всегда слушаешься маму? Ты меня больше не любишь?
— У меня была сестра-близнец, — сказала Рейчел. — Ее звали Эллен. В семь лет она утонула в пруду — я ее потеряла. Ты что, не понимаешь? Сначала кто-то теряет что-нибудь небольшое, нос, например. Потом ты тоже начнешь что-то терять. Несчастье заразно, как проказа. Если мы поженимся, убедишься на себе.
Откуда-то из-за поредевших новогодних елок послышались шаги — на дорожке со стороны пруда. Собаки навострили уши, но не спускали глаз с Кэролла.
— Скорей уходи, — сказала Рейчел. Она провела его к машине мимо собак.
— Я все равно вернусь.
— Ничего хорошего из этого не выйдет.
Собаки смотрели на отъезжающую машину, сбившись вокруг Рейчел и возбужденно махая хвостами. Кэролл приехал домой в очень плохом настроении, взял с постели лоскутный плед и стал внимательно рассматривать. Он искал волоски черной собачьей шерсти, которые видел утром. Но на пледе, конечно, ничего не оказалось.
На следующий день Кэролл пошел в библиотеку. Полдня он вынимал из коробки сданные накануне книги, расставляя их по полкам, и вдруг, в очередной раз запустив туда руку, наткнулся на странный предмет, не похожий на книгу. Сырой и теплый, покрытый короткой шерстью. Кэролл почувствовал на руке горячее влажное дыхание. Он сжал пальцы, но животное увернулось, а когда Кэролл еще раз попробовал схватить его, раздалось рычание.
