— Я уже выпила чаю с тетей во «Фрейзере».
Это был большой универмаг, торгующий домашней утварью. Мори почувствовал, как кровь прилила к голове.
— Тогда давайте не будем стоять среди этой проклятой толчеи. Пройдемся перед вокзалом.
Они воспользовались главным выходом и свернули на боковую улочку, ведущую в конец станции. Туман сгущался. Он клубился вокруг них, приглушая свет уличных фонарей и шум транспорта. Казалось, они бредут в собственном мирке, но Мори все равно не мог дотянуться до нее, не смел взять ее за руку. Даже их слова звучали неестественно, официально, совершенно бессмысленно.
— Как идет учеба? — поинтересовалась она.
— Нормально… надеюсь. А у вас как дела? Дома все в порядке?
— Вполне, благодарю вас.
— Как Уолтер?
Она ответила не сразу. А потом, словно решившись объяснить все и одним махом покончить с сомнениями, сказала:
— Он был расстроен, но теперь ему лучше. Видите ли… он хотел определиться с датой нашей свадьбы. Мне казалось, не стоит спешить… Я думала, следует немного подождать. Но сейчас все назначено… на первое июня.
Последовала долгая пауза. Первое июня, тупо повторял он про себя, всего через три недели.
— И вы счастливы? — спросил он.
— Да, — резонно ответила она, как благоразумная женщина, обладающая практичным умом, но Мори почему-то показалось, что говорила она как-то заученно. — Люди правильно поступают, когда рано остепеняются — есть время привыкнуть друг к другу. Уолтер хороший человек, из него получится хороший муж. Кроме того… — Она слегка запнулась, но продолжила: — Его связи в городе помогут нашему бизнесу. Дела у отца последнее время идут не очень успешно.
На них упали несколько больших капель, и через секунду начался настоящий ливень. Они нашли укрытие под козырьком закрытой лавки.
— От всей души желаю вам всего самого лучшего, Мэри.
— А я вам, Дэвид.
В узком закутке было абсолютно темно. Он не видел ее, но ощущал рядом всеми своими чувствами. Она дышала тихо и быстро, до него долетал запах мокрой горжетки. Ужасная слабость накатила на него, во рту пересохло, ноги сделались ватными.
— Я не должна пропустить поезд, — сказала она почти шепотом.
Они вернулись на вокзал. У них оставалась всего лишь минута. Поезд уже стоял на перроне. Мори нашел ей угловое местечко в вагоне третьего класса. Она опустила окно, а он поднялся на ступеньку снаружи вагона. Раздался пронзительный свист, локомотив с шипением выпустил пар. Она высунулась из окна. В лице — ни кровинки. Дождь размазал сажу на ее щеке, привел в негодность маленькую горжетку. Она смотрела на него широко открытыми, потемневшими глазами. На ее шее бешено пульсировала маленькая жилка.
