Маленький белый вокзальчик с цветущим боярышником и спутанной ползучей жимолостью теперь выглядел знакомым. Воздух был наполнен ароматом жимолости, до Мори донеслось гудение первого шмеля. Двое молодых людей, одетых как альпинисты, с рюкзаками на спинах, вышли из поезда чуть раньше Мори и отправились в буфет. Нагнувшись к нижнему окну, он увидел, как Мэри заворачивала в вощеную бумагу купленные ими сэндвичи. Затем туристы ушли, а она, проводив их до дверей, оглядела платформу.
— Это вы? — Мэри улыбнулась. — А я уже начала опасаться, что вы не приедете. Как колено, лучше?
Она завела его в буфет, заставила сесть. Подошел кот, потерся о его ногу.
— Уверена, что вы не пообедали. Я принесу вам сэндвичи и стакан молока.
— Пожалуйста, не беспокойтесь, — сказал он. — Я перекусил… в… буфете на узловой станции.
— Боже мой, — произнесла она шутливо, приподняв брови совсем как ее отец. — Это весьма странно. На узловой станции никогда не было буфета.
Она вынула из-под стеклянного колпака на стойке тарелку с сэндвичами, налила стакан пенистого молока и протянула ему со словами:
— В ближайшие дни вряд ли кто еще сюда заглянет, и я считаю, будет жаль, если пропадет хорошая еда. Просто сделайте мне одолжение.
Через минуту она уже сидела напротив него и боролась, как ему показалось, с каким-то внутренним волнением, которое вдруг вышло из-под контроля.
— А у меня для вас новость! — воскликнула девушка. — Вы произвели совершенно неизгладимое впечатление.
— Что? — Он отпрянул, не понимая ее.
— Уолтер от вас в полном восторге. С тех пор как вы уехали, он только и делает, что поет вам дифирамбы. Мол, какой вы приятный молодой человек. — Губы у нее дрогнули, но она подавила смешок. — Он очень раздосадован, что не увидится с вами сегодня вечером — ему нужно быть на собрании Гильдии муниципальных чиновников в Уинтоне, так что я должна передать вам его глубочайшие сожаления. — И прежде чем Мори как-то отреагировал, она продолжила: — Но завтра он устраивает для нас чудесную экскурсию. Нам предстоит обогнуть на пароходе Кайле-оф-Бьют, остановиться на обед в Гэрсее, а затем вернуться домой.
Он посмотрел на нее с хмурым выражением, ничего не понимая.
— Но я никак не могу приехать завтра.
— А это и не понадобится, — спокойно заявила она, — отец говорит, что вы переночуете у нас. Будете спать в комнате нашего Уилли.
Он все еще продолжал хмуриться, но постепенно лицо его прояснилось. Ему прежде не доводилось встречать таких простых, открытых людей. Приема в лечебнице на завтра не планировалось, и, конечно же, он не много потеряет, пропустив всего один день работы. Кроме того, воскресенье в Уинтоне — невыносимый день, который он всегда терпеть не мог.
