Хосефина с улыбкой помешивала кипящее варево и приговаривала:
— Тут десять человек накормить хватит, но четверых вроде вас… Так готовил мой дед, настоящий галисийский моряк, и, по его словам, этот ахиако — адмирал всех ахиако и превосходит испанскую олью подриду, французский попурри, итальянский минестроне, чилийскую касуэлу и уж без всяких сомнений — славянский борщ, которому далеко до наших латиноамериканских супов. Секрет ахиако — в сочетании морепродуктов с овощами, однако обратите внимание на отсутствие одного компонента, который всегда присутствует в рыбных супах, — картофеля. И знаете, почему его здесь нет?
Четверо друзей, раскрыв от изумления рты, будто завороженные, наблюдали за ее магическими действиями и смогли только отрицательно покачать головами.
— Да потому, что у картофеля сердцевина грубовата, а у остальных овощей она поблагороднее.
— Хосе, откуда, черт побери, ты набралась всего этого? — спросил Конде, пребывая на грани эмоционального удара.
— Хоть сейчас забудь, что ты полицейский. Принеси-ка лучше тарелки.
Конде, Андрес и Кролик единодушно присудили приготовленному Хосефиной ахиако мировое первенство, однако Карлос, успевший проглотить три ложки, пока его друзья только принюхивались к валившему из тарелок густому пару, высказал критическое замечание: у матери, бывало, получалось и вкуснее.
Выпили кофе, помыли посуду, и Хосефина пошла смотреть по телевизору фильм с Педро Инфанте в серии «История кино», предпочтя старую гламурную картину спорам, разгоревшимся между приятелями после первого глотка из третьей за вечер бутылки рома.
— Послушай, Марио, — сказал Тощий, выпив очередную порцию, — ты в самом деле думаешь, что марихуана имеет какое-то отношение к Пре?
Конде зажег сигарету и повторил проделанное другом упражнение со стаканом рома:
— Если честно, не знаю, Тощий, но у меня есть такое предчувствие. Я еще не успел войти туда, как понял, что эти стены уже не такие, как прежде, тут иной мир и нет больше нашей старой, доброй Пре. Знаешь, возникает очень странное ощущение, когда возвращаешься в какое-то место, которое помнишь как свои пять пальцев, и вдруг осознаешь, что ты представлял его себе совершенно другим. Мне показалось, что мы с вами были попростодушнее, а эти то ли от рук отбились, то ли обнаглели. У нас были свои бзики — длинные волосы, балдежная музыка, но нам столько капали на мозги про нашу историческую миссию, что мы в это поверили и считали своим долгом выполнить ее, разве не так? Среди нас не было ни хиппи, ни нынешних фриков. Этот, — Конде указал на Кролика, — бредил историей и прочел больше книг, чем вся наша кафедра истории вместе взятая. А этот, — он кивнул в сторону Андреса, — втемяшил себе в голову, что станет врачом, и стал им, а еще захотел участвовать в национальном чемпионате и днями напролет тренировался с бейсбольным мячиком. А ты — ты ведь не пропускал ни одной юбки и тем не менее потом спокойно получал на экзаменах в среднем девяносто шесть баллов.
