Он сразу подобрался, потянулся, представив, с каким нетерпением его ждут в Нью-Йорке партнеры по бизнесу. Но костюмы он все-таки задвинул подальше. Выбрал твидовый пиджак, который брал с собой в Испанию. От него чуть пахло духами Эвы, и Тео невольно улыбнулся приятному воспоминанию. Распахнув дверь своей комнаты, он вышел в коридор.
Тихо, как это было здесь всегда. Даже когда они с Майклом и Филом по-детски цапались, то старались не шуметь. В доме постоянно ощущалось нечто, заставляющее проявлять сдержанность.
Это нечто вообще побуждало никогда не повышать голоса, подумал он. Десятки людей, приехавших сюда сразу после похорон, общались друг с другом только шепотом, но у Тео не возникло сомнения в том, что они скорее отдавали тем самым дань дому, а не случаю, который их привел сюда.
В какой невероятный цирк превратились похороны! На них торжественно явились отставные чикагские политики, банкиры, представители правлении некоторых солидных компаний, и каждый из них пытался, наверное, сообразить, кто из сыновей Билла Анджера займет его место и с кем, следовательно, надо быть наиболее почтительным.
Что бы сказали все эти надутые «шишки», узнай они истину? Вчера, после ознакомления с завещанием отца, братьям понадобилась лишь пара минут, чтобы прийти к соглашению, что ни один из них не желает иметь ничего общего с корпорацией «Б. А.».
Тео проверит ее финансовое состояние. Фил займется юридическими вопросами, Майкл выберет те забытые богом места, где больше всего нуждаются в больницах и школах.
Этим все и кончится. Дар Билли Анджера отправится к тем, кто, в отличие от сыновей, не кривя душой, помолится за него перед богом, освободив их тем самым от каких бы то ни было моральных обязательств перед отцом.
Единственное, о ком они позаботятся, так это о Фанни. Дом, в котором она прожила столько лет, где ухаживала за их больной матерью, возилась, одаривая своей лаской, с тремя мальчишками, выросшими на ее руках, по праву принадлежит ей.
Когда они объявили о своем решении Фанни, старая нянька сначала расплакалась, придя же в себя, сказала:
— Не знаю, сколько еще лет отпущено мне, но клянусь — этот дом и я всегда будем готовы принять вас под своей крышей. Фамильное гнездо останется фамильным гнездом. И что бы с вами ни происходило, вы вправе сюда вернуться.
Она расцеловала братьев, как маленьких погладила их по голове. Майкл и Фил явно были растроганы, Тео же, хоть и не подал виду, подумал, что никогда сюда не вернется.
