– Не хрен было вообще ее отпускать одну! – напустился Иван на Михая. – Я не помню уже, говорил тебе, что ты идиот, или нет?
– Да говорил, говорил! Сразу же как выбежал от бабки, – оправдывался Михай. – Но ты попробовал бы сам удержать ее.
– Классную бабу упустить! – не слушая его, долдонил свое Иван. – Такой шанс Судьба дает всего один раз в жизни, и, упустив его, ты автоматически становишься олухом, идиотом и неблагодарной скотиной. А это я тебе говорил?
– Да иди ты со своими разговорами знаешь куда?! – Михаю надоели Ивановы нравоучения. – Ничего я не упустил! Сейчас найду такси и догоню поезд. А там я знаю, что ей сказать.
– Значит, нравится она тебе, – подытожил Иван, – не нравилась бы, так не побежал бы следом. Уважаешь, значит, Олесю. А шахтеры тебе, выходит, уже до задницы?! Пусть и дальше насилуют их дочерей, убивают во время выдачи зарплаты и бьют морды их детям безо всякой на то причины... Я правильно тебя понял?
Михай враз остыл, подумал.
– Ты неправильно меня понял, Ваня! Я хотел тебе сказать – всю Москву перетрясу, но найду Олесю. Но это потом, сперва сделаем дело, как договорились!
– Вот это по‑настоящему, по‑шахтерски! – Иван хлопнул Михая по плечу. – А Олеська никуда не денется, вдвоем мы эту Москву обыщем в два раза быстрее.
... Две сотни километров до родной Николаевки Федя Змей и Сашка Козырь «сделали» за полтора часа. Скорость «мерседеса» плюс профессионализм сменяющих друг друга водителей да плюс пустующая ночью трасса.
– Федя, я хочу жрать, – когда въехали в городок, Козырь ожил и начал балагурить. – Чтобы за всю трассу ни один гаишник не остановил машину – это событие нужно отметить в хорошем кабаке!
– Ночном кабаке, – поправил его Федя.
– Не спорю – в хорошем ночном кабаке, – согласился с ним Сашка.
Таковым заведением слыл бар «Найт Катиш» ночная Катюша. Именно так звали владелицу бара – Катя. Вообще‑то бар – он и есть бар, и, чтобы пробиться в лучшие, нужно было чем‑то отличаться от остальных. «Найт Катиш» отличался. Прежде всего – здесь сияла чистота. Обслуживание было отменно изысканным и вежливым. Пьяным не наливали, на вынос не давали, а если кто начинал выступать – четверо дюжих парней быстро ставили на место зарвавшегося – он вылетал из бара, как пробка из бутылки, иногда с хорошей отметиной на физиономии.
Этот бар обходил стороной Узбек со своей компанией. По одной простой причине – отец Катюхи являлся главным прокурором Николаевки.
Музыка в баре была классная – четверо ребят и одна девчонка исполняли песни «живьем» по очереди. И на заказ – тоже.
