...Тем же вечером на станции Николаевка к двум парням, одетым в джинсы и куртки «мокрой» кожи, пытались подкатиться вокзальные проститутки:
– Мальчики, не желаете развлечься?
Федя рванулся было к ним, но Козырь придержал его за рукав.
– Та кожанка такая же была или похуже?
Змей поскучнел, шуганул проституток.
– Ты прав, с теми деньгами, что заимеем, мы половину незамужнего населения нашей Николаевки перетрахаем!
– И замужнего тоже! – мечтательно добавил Козырь и вдруг опять лапнул Федю за куртку. – Смотри, смотри!
Тот взглянул в указанном направлении. С подножки переднего вагона недавно прибывшего поезда скользнули и растворились в за‑вокзапьной темноте две фигуры с огромным кожаным чемоданом – мужская и женская. И тут же на площадь со стороны города высунулся из боковой улицы зеленоватый новенький «мерседес», и из него к вагонам побежали трое парней в ветровках.
– Встречают кого‑то? – высказал предположение Козырь.
– Ага! – согласился Змей, наблюдая, как парни, матерясь, обшаривают вагоны. – Тот, кого они встречают, не очень горит желанием целоваться с ними.
– Ты думаешь?.. – повел глазами Сашка в сторону первого вагона.
– Одно из двух, – развивал свою мысль Федя, – или в «мерсе» оперативники подъехали, а эти двое из первого вагона – аферисты‑гастролеры, или... – он осекся. Троица, возбужденно поговорив, направилась к ним.
– Эй, мужики, не видели случайно здесь хмыря в кожаном пиджаке и бабу, ну – всю из себя? – вопрос был обращен к Козырю. Тот замешкался было, но за него ответил Федя:
– Ребята, да из этого поезда почти никто не выходил. Из предпоследнего только дедок вышел и прошкандылял через площадь.
– А ты откуда знаешь, что я про поезд спрашивал? – подозрительно уставился на него задававший вопросы.
– А вы так лихо по вагонам пробежались – ну прямо настоящий ОМОН! – попытался шуткануть Федя. Подействовало.
– Во, прям в точку! – заржал парень. Остальные поддержали. – Угадал, земеля – ОМОН и есть! Но не тот, что ты думаешь! – Парень обернулся к своим. – Поняли? Раньше они вылезли! На две станции раньше! Так что придется мотать назад и перетряхивать Ясиноватую и Ребровку заодно.
– Витек, но это же двести кэмэ! – пытались возразить двое. – А горючки – хрен целых ноль десятых.
– Цыц! – гаркнул на них старший. – Вы что, предпочитаете, чтобы вашими яйцами закусил бультерьер шефа? А по мне пусть лучше он давится яйцами того – в пиджаке, иностранца! А эту паскуду крашеную – дочку его... – он прикусил язык, метнул взгляд на Федю и Сашку, – слушайте, мужики, вы местные?
