– Момент! – Борька ловко собрал винтовку, пощелкав затвором, затем довольно цокнул языком, сунул ее в какой‑то закуток и выкатился из кабинета. Через десяток минут появился в сопровождении мужичка лет 35‑40 в поношенной болоньевой куртке и черных штанах в серую полоску. Кисти его рук, которые мяли сейчас кепку‑восьмиклинку, сразу привлекли к себе внимание: большие, со вздувшимися венами и выпуклыми желтяками мозолей на ладонях. Таким рукам подвластно все: топор, молоток, поперечная пила и рубанок, штурвал комбайна и черенок лопаты. А в случае грозящей Отчизне лихой напасти в эти же ладони удобно и ловко ляжет приклад винтовки или автомата, рукоятка танка или зенитного орудия. Закончатся патроны – эти жилистые руки перед смертным часом вопьются в шею оккупанта, чтобы не одному покидать этот мир. В общем, это надежные руки и принадлежали они надежному мужику.
Взор у надежного мужика, однако, был растерянным и безнадежным. Понял, что его ждет, и приготовился к худшему. Сжав намертво в руках кепку, умоляюще уставился на Игоря.
– Ребята, может, разойдемся как‑нибудь, а? Что греха таить: попутал бес с винтовкой – обменял на кабанчика освежеванного. Но тому есть причина: прошлый год кум поехал на своем «газоне» промышлять картошкой – и ни слуху ни духу. Через полгода только под Таганрогом в лесополосе нашли его кости. По полушубку и лисьей шапке угадали. Ножом его... по горлу... от уха до уха. А денег нет...
– Как тебя по имени‑отчеству? – спросил Игорь.
– Иван Федорович я! Ванька Гребов, колхозник.
– Картофель свой или колхозный, ворованный?
– Да что вы, ребята, у меня и справка из сельсовета имеется! Мой он, вот этими руками сажал, полол, подгортал да жука травил. Засуха была в этом году, так два раза пожарку нанимал поливать.
– Много продал?
– Почти всю, мешков пять осталось.
– Ничего, где‑нибудь по пути продашь остаток.
– Это... как же... непонятно! – забормотал Ванька Гребов, колхозник, трясущимися губами, боясь поверить и понять услышанное.
– А так же – вали на все четыре стороны. Мы тебя отпускаем, – великодушно разрешил ему Борька, сразу же ухвативший мысль Игоря и обрадованный не меньше мужика. Сказав, он спохватился и вопросительно взглянул на напарника. Тот кивнул – правильно, мол.
– Уезжай, но только без винтовки. И никому, слышишь, даже жене, о том, куда она делась. Потерял, украли, в баню ушла... Но о том, где ты был, – ни гугу. Понял?
– Понял, ребята, ой как понял! – Мужик был рад до бесконечности. – И деньги можете оставить себе!
