Испугавшаяся было при виде бесчинствующих вражеских орд шляхта теперь - отстирав штаны и шаровары - вдруг вспомнила об опасности захвата реальной власти королём и главенстве шляхетской вольности над всем прочим. Здравым смыслом и разумом в том числе. Опять на сеймиках звучало "Не позволям!", снова слышались обвинения в адрес короля, озвучивались подозрения о его стремлении стать абсолютным монархом, вопреки принципу "Царствует, но не правит". Именно под этим поводом не пошла под начало Владислава часть шляхты. Чем дальше, тем яснее становилось, что собрать четвертьмиллионную армию не удастся. И, как прежде, откровенно слабой была артиллерия поляков. Зато величина обоза вырисовывалась как невероятно огромная. Ведь каждый шляхтич норовил прихватить с собой кучу челяди, тащил перины, ковры, дорогую посуду… многие телеги тащили по четыре или шесть лошадей, хватало и возов, тащимых волами. Полной аналогии с бардаком на колёсах не было только из-за отсутствия девок. Они по традиции следовали за войсковым обозом.
* * *
В мутной воде удобно ловить рыбу. Польский бардак давал возможность пограбить, не вводя войска. Прежде всего - за счёт фальшивомонетничества. К этому времени несколько мастерских выпускали не только польские злотые, но и германские талеры, французские ливры, и всё это выплёскивалось на рынки Польши и Литвы. Учитывая, что и магнаты там баловались подобным делом, экономике Речи Посполитой наносился огромный вред. Фальшивое серебро заполонило рынки. Люди теряли доверие к платёжным средствам, причём не только местным. В глазах окружающего мира именно Владислав и владетели местных монетных дворов становились виновными в ухудшении их собственных экономик. Это уже привело к охлаждению отношений польского короля с тестем, императором Фердинандом, а поддержка поляков из Франции прекратилась полностью.
На очень дёшево обходившиеся Малой Руси деньги покупались вполне реальные и нужные товары. Правда, даже при шляхетских вольностях свинец везти явным врагам не позволили бы, как и гнать табунки рослых лошадей, давно запрещённых к вывозу. Однако Литва номинально по-прежнему входила в единое с Польшей государство, она готовилась к отражению московитского нападения, туда товары не только двойного назначения, но и откровенно военного проходили легко. А дальше вступали в действия тайные договорённости Хмельницкого и Радзивиллов. Они заключили договор о ненападении на три года и недопущении блокирования торговли ЛЮБЫМИ товарами. Богдану пришлось приложить титанические усилия на принуждение к соблюдению этого договора настроившихся пограбить и Литву атаманов. Открывавшаяся при этом перспектива добраться до сокровищ Кракова и Варшавы перевесила, все вменяемые согласились, а невменяемых отправили подкормить раков в Днепре.
