Едва Мэйв решила расстаться на время с двумя подопечными, как в ней взыграло чувство долга: «Нет, согласно служебной инструкции, это я должна заботиться об экскурсантах, а не они обо мне или о себе. Но неужели „Рупперт энд Саундерс“ бросила нас на произвол судьбы?»
Ледяной ливень ослаб, видимость увеличилась. Тусклым оранжевым шаром проступило сквозь изморось солнце в ореоле, сиявшем разными красками, словно круглая призма. Мэйв не испытывала угрызений совести от того, что вознамерилась пустить пингвинов на жаркое. Однако и радости Мэйв от предстоящего обеда не испытывала. Пингвины были такими доверчивыми и дружелюбными существами!
Pygoscelis Adeliae, или пингвины Адели, — один из семнадцати видов настоящих пингвинов. У них спина покрыта короткими черными перьями, а грудь — белыми, глазки-бусинки пристально смотрят на мир. Археологи утверждают, что предки этих пингвинов появились на Сеймуре более сорока миллионов лет назад и что ростом они были с человека. Мэйв, привлеченная пингвиньими повадками и устройством жизни, похожим на человеческое бытие, как-то целое лето провела, наблюдая за гнездовьем; тогда-то и зародилась в ней любовь к забавным птицам. В отличие от более крупных императорских пингвинов, Адели способны передвигаться со скоростью до пяти километров в час, а то и быстрее, если катятся с ледяных пригорков ласточкой. «Дать каждому по шляпке-котелку да по тросточке, — думала Мэйв, — и заковыляют, точь-в-точь как Чарли Чаплин».
— По-моему, этот чертов дождь унимается, — пробасил мужчина, у которого на голове была кожаная шапка.
— И чертовски вовремя, — пробормотал его товарищ, обмотавший голову шарфом. — Я чувствую себя мокрой тряпкой.
Теперь они ясно видели на полкилометра. Некогда ровное, как стекло, море было сплошь покрыто белопенными барашками. Мэйв устремила взгляд на гнездовье. Перед ней расстилался сплошной ковер из пингвинов — больше пятидесяти тысяч птиц. Но ни одна из них не стояла в привычной позе: сложив крылья по швам, опершись на расплющенный хвост. Все птицы лежали, будто мощной рукой опрокинутые навзничь.
— Тут что-то не так, — пробормотала Мэйв. — Почему они лежат? И молчат…
— А что они, дураки? — заметил баритон в чалме. — На ледяном дожде лучше не стоять.
Мэйв побежала к гнездовью. Колония не шелохнулась, не вскрикнула. Приблизившись, Мэйв опустилась на колени. Лицо ее перекосилось от жуткой картины. Тысячи птиц не подавали признаков жизни. Мало того: на прибойной волне качались тела двух морских леопардов.
