— Глухой, говоришь? — тихо спросил он, задумчиво поигрывая отобранным инвентарем.
— Ага, — так же тихо кивнула Ада, настороженно переводя взгляд с Нира на затылок гнома и обратно на Нира… то есть на его руки, а еще точнее — на лопату в них.
— Глухой свидетель — тоже свидетель, — многозначительно сообщил темный, с удовольствием наблюдая, как расширяются глаза блондинки.
— Т-ты… ты… не вздумай даже, псих кровожадный! — хватаясь за древко, воскликнула она.
— Да шучу, шучу я, — рассмеялся мужчина, вырывая у нее добычу. — Все! Иди в дом. Если можешь на ногу наступать. Если нет, подожди меня. Отнесу лопату в сарай, приготовлю тебе кувшин настойки и приду, тогда и поговорим… Адель.
Он ушел, а она еще несколько секунд стояла на крыльце, глядя ему вслед, потом открыла дверь и, прихрамывая, направилась в холл. А старый дворецкий докурил свою трубку, что-то пробурчал под нос и, покачав головой собственным мыслям, поплелся спать. Вопли, доносившиеся сегодня из сада, были способны разбудить и глухого, не говоря уже о двух ошалелых псах, усмирить которых гному удалось только подливкой со снотворным. Феечкино производство… всего-то десять капель из красной банки на порцию — и оба крылатых пса теперь дрыхнут под его кроватью, изредка поскуливая во сне.
* * *
Фея сидела на крыльце и молча наблюдала за тем, как ее личный ездовой дух уплетает вторую порцию «зора». Этот низший зор-зар достался ей по наследству от бабушки вместе с каретой, к которой был привязан заклинанием. Как и большинство собратьев, он не отличался покладистостью, на все имел свое собственное мнение, но, к счастью, не умел его озвучивать словами. Ну, а разные интонации пресловутого фырканья Адель очень быстро научилась воспринимать как фон. Эту иномирную скотину (а по другому его и назвать-то сложно) звали «сэр Арчибальд». На всякого рода сокращения сей бравый «конь» не реагировал, а на «тварь нерасторопную» долго и вдумчиво обижался, что плохо сказывалось на скорости передвижения и его самого, и кареты соответственно. В качестве извинений зор-зар предпочитал миску «зора». Его же он пил и в качестве «топлива» для исправной работы мышц своего «живого» тела. А также в качестве вкусного лакомства, которое не столько нужно организму, сколько — жадности.
Фея посмотрела на ночное небо, в вязкой черноте которого спрятались звезды, и невольно поежилась от порыва прохладного ветра. Погода за время их разговора с Ниром заметно испортилась. Набежавшие с севера тучи скрыли серебристый диск луны, а в воздухе запахло дождем. Девушка перевела рассеянный взгляд на лоснящиеся бока «животного» и тяжело вздохнула. В отличие от довольного жизнью Арчибальда, она чувствовала себя не в своей тарелке. Нервозность смыла очередная порция успокоительной настойки. А, может, Адель просто устала нервничать? В любом случае, сейчас она была спокойна, собрана и… подавлена. Что, в общем-то, не удивительно, так как груз проблем, свалившийся на ее плечи, способен не то, что подавить, но и расплющить насмерть. Однако девушка держалась и даже надеялась на удачу… На удачу в подпольной игре волшебников, о которой рассказал ей темный.
