— Само собой. В красной банке на третьей полке, рядом с приворотным зельем, — отчитался слуга.
— Да-да… Что?! — фея замерла на полушаге, и резко повернулась к нему. — Но снотворные порошки и капли я обычно храню ниже, — рассеянно пробормотала она и взяла со столика пузырек, чтобы в следующую секунду, машинально отвернув крышку и сделав глоток, отшвырнуть его в сторону с криком: — Смерти моей хочешь?! Что это за гадость?
— Цыплячья кровь для имитации потери вашей девственности в объятьях герцога. Я купил ее сегодня в городе, как вы и приказывали.
Адель сплюнула, напрочь позабыв о манерах настоящей леди, брезгливо вытерла рот, а потом вдруг начала стремительно бледнеть, после чего затряслась и медленно осела на пол. Нир подбежал к ней и попробовал поднять, но фея замотала головой, отталкивая его руки. Лишь через пару минут она смогла, наконец, справиться со своим состоянием и выговорила, а точнее проорала:
— Т… т… ты добавил десять капель крысиного яда, придурок! Ты же отравил его… слышишь?
— Хм, не велика потеря, — как-то очень уж спокойно ответил слуга.
— Как ты мог перепутать полки…
— Ваше упущение. Следовало точнее давать координаты настойки.
— Но запах…
— У меня после аварии плохо с обонянием.
— А надпись на банке с ядом?
— Я близорук.
— Ниррррр!!!
— Да, Госпожа? Принести вам успокоительное или помочь перебраться в кресло? А то ведь на полу сидеть неудобно. Ножки застудите и еще что…
— Заткнись! — взвизгнула девушка, схватившись за голову. — Бесчувственная ты скотина! Герцог был хорошим человеком, хоть и падким на женский пол…
— Не только на женский, — тихо поправил собеседник, но Адель не слушала:
— Его уважали, ценили… Он был порядочным и… и… — слова застревали в горле, а из покрасневших глаз продолжали течь тонкие ручейки слез.
В этот момент самостоятельная цветочная фея напоминала заплаканного ребенка. Маленького и испуганного.
— Угу, порядочным скотом, который изжил со свету трех жен, прикарманив их приданое, а также довел до самоубийства любовницу, отказавшись признавать ее будущего ребенка, — ровным голосом, в котором звучали металлические нотки, сказал Нир.
— А? — фея вскинула голову, уставившись на него так, будто впервые увидела. Слезоточив временно иссяк, остались лишь влажные следы на щеках да прозрачные капли на ресницах. — А откуда ты все это знаешь, и почему только сейчас мне говоришь?
— Потому что раньше вы не спрашивали, моя Госпожа. А знаю… ну, я ведь в город езжу не только, чтобы продукты закупать для вашего стола. Или вы считали иначе? — он чуть склонил голову и приподнял рукой очки.
