Спустя несколько лет актер участвовал в массовом шоу в роли Петра I. Там он впервые оказался верхом на лошади, причем и животное не очень-то обрадовалось такому ездоку. Тут Алексей Макарович и вспомнил эпизод с вожжами - устроил нечто вроде хлопушки, на которую лошадь реагировала так, как и было нужно.
Через несколько дней Смирнов получил предложение сыграть Петра I на профессиональной сцене.
В кино он начинал с ролей шоферов, алкоголиков, фрицев, буржуев или их слуг. Сначала мелькал в массовках, затем стал появляться на втором-третьем плане в облачении сталевара или автомеханика с гаечным ключом в руке. Кто-то обращал внимание на этого большого несуразного человека, кто-то нет.
Но настает день и час, когда чья-то неведомая рука осторожно "извлекает" артиста из океана лиц и фамилий и ставит его перед кинокамерой, один на один со зрителем. И сваливается на бывшего "статиста" всенародная популярность. Рукой судьбы для Лешеньки Смирнова стал Леонид Гайдай, пригласивший его на роль верзилы Феди в свою комедию "Операция Ы и другие приключения Шурика".
Яков Костюковский, сценарист:
- Нашу совместную работу с Леонидом Гайдаем мы с моим коллегой Морисом Слободским начинали именно с "Операции Ы" и именно с этой новеллы. Гайдай всегда считался с авторами, поэтому актеров мы выбирали сообща. И когда он представил нам Алексея Смирнова, мы даже обрадовались - это было то, что нужно!
Прежде всего в Алексее Макаровиче удивлял разрыв "между формой и содержанием". Внешне казалось, что это такой увалень, невежда, мужлан, который прочел всего две книжки, да и в кино его взяли будто бы из-за фактуры... Но все это - маска, за которой скрывался умный, ранимый, начитанный человек, который действительно много знал и много чем интересовался. Он никогда этим не хвастал, никого и ничего не цитировал. Был, так сказать, весь в себе.
На съемках я с удовлетворением для себя подчеркнул, что Алексей Макарович - профессионал. Он всегда был готов к работе, знал текст, причем не только свой, но и своих партнеров. Он был очень внимателен к молодым, не раздражался и не заносился перед ними, что бывает крайне редко. Весьма толерантно относился и к неудачам, и к неполадкам, которые случаются на площадке сплошь и рядом. В общем, был для всех окружающих "великим утешителем".
Я любовался Алексеем Макаровичем, его деликатностью, его серьезным отношением к сценарию. Ведь артисты, особенно известные, не очень-то считаются с авторским текстом. А он всегда считал нужным посоветоваться, прежде чем что-то изменить или добавить к своей роли...
