Только благодаря прохладе морской воды, по грудь в которой стояли ребята, они не сгорели от жара, исходившего от их молодых возбужденных тел. Этот первый в жизни Русика поцелуй, казалось, длился вечность... Он, пытаясь обезьянничать, повторял все то, что делал Сергей и языком, и губами, и руками. Он не залезал, конечно, к нему в попу (просто не понимал еще этого странного интереса его нового приятеля), но по холкам руки тоже иногда пугливо проходили. Наконец, их губы расцепились, и Сергей прошептал на ухо Русику:
- Мальчик мой, звездочка моя, спасибо тебе! Мне так сейчас с тобой хорошо!.. Ты такой... такой замечательный!
- За что ж спасибо? - запыхавшись, спросил Русик, - Я ничего такого не сделал. А ты классно целуешься. Я заторчал совсем. Даже как будто поплыл куда-то. Со мной такое первый раз. Не смейся. Мне понравилось...
- Русь, я готов с тобой целоваться сколько захочешь. Мне тоже очень понравилось. Ну что? Выходим?..
И ребята не спеша двинулись к берегу. Вытираться не стали, им совсем не было холодно. Они оба заложили руки на затылок и подняли головы от моря Черного к морю небесному. Там было намного больше искорок, чем в воде.
Все небо было усеяно золотыми мерцающими искрами далеких звезд. В городе и десятой части такого не увидишь. Будто некий могущественный волшебник раскинул от края до края покрывало черного бархата, все искусно расшитое замысловатыми золотыми стежками. Сергей начал перебирать в уме знакомые созвездия и рассказывать Русику все, что знал об астрономии. Тот слушал с нескрываемым интересом, иногда переспрашивая и удивляясь, как много он еще не ведает и какой умный этот Сергей.
Наконец они обсохли и решили посидеть немного на лежаке, подстелив Руськино полотенце (вот оно и пригодилось).
Кто бывал безлунной ночью на берегу моря или океана, вдали от света городов и поселков, наверняка, чувствовал внутри холодок страха перед ясно ощущаемой впереди черной бездной. Глаза не видят ориентиров, и лишь уши, то и дело, улавливают несмолкаемое шуршание и ворчание волн, накатывающих откуда-то из непроглядной бесконечности. Как будто, кто-то огромный и невидимый копошится впереди у самых ног.
Русик, по всей видимости, испытал сейчас тот же страх и интуитивно прижался к более старшему и сильному - к Сергею. Сережка тут же обнял его обеими руками и положил его голову себе на плечо. Он на правах старшего хотел оберегать и защищать своего младшего друга, быть ему нянькой, отцом, братом... Серега все время что-то рассказывал ему негромко и изредка приближал свое лицо к его макушке, легонько касаясь губами. Поскольку руки Руслана были обхвачены Сергеем, он не мог обнять его в ответ, но испытывал к своему новому другу такой порыв нежности и благодарности, что не мог сидеть просто истуканом. Его рука все время гуляла по бедру Сергея, гладя по волосикам. Иногда она нечаянно поднималась несколько выше и, касаясь яичек или лобковых волос, сразу пугливо убегала вниз.
