— Нет, нет, не завтра, а немедленно, сейчас же. — Владимир Ильич решительно отодвинул стакан в сторону. — Полиция, конечно, разыскивает меня в Або. Нельзя допустить, чтобы меня нашли в вашем доме. У нас с вами еще очень много дел, товарищ Вальтер.
— Да, это верно.
Через несколько минут Владимир Ильич и Борг шагали по заснеженным переулкам города.
Было еще совсем темно, когда Людвиг Линдстрем пришел на извозчичью биржу и потребовал для немецкого профессора Мюллера пару свежих лошадей.
— До острова Кирьяла, — предупредил Линдстрем.
— Кто это едет в такую рань? Все люди спят, и лошади не отдохнули, — проворчал извозчик.
— Профессор очень торопится, лошади должны быть готовы немедленно, — настаивал энергично студент.
Профессор стоял рядом с саквояжем в руках.
— Ох, уж эти немцы, — бурчал возница, торопясь под сердитым взглядом профессора подтянуть подпруги, — аккуратный народ, ничего не скажешь. Не любит даром терять время…
К полудню лошади, поседевшие от инея, подвезли путников к большому низкому строению. Вывеска над воротами гласила, что это постоянный двор Фредриксона и сыновей. Фредриксон, старик с широченной грудью и маленькими светлыми глазками на загорелом лице, встретил гостей на пороге дома.
Линдстрем шепотом произнес пароль.
— Гуд даг! Велькомен![2] — пробасил хозяин.
В просторной комнате за обеденным столом сидели члены семьи Фредриксона — жена, сын, невестка.
Владимир Ильич подал каждому руку.
— Доктор Мюллер, — отрекомендовался он.
Гостей пригласили за стол. Хозяйка положила им на тарелки по большому куску картофельной запеканки с салакой. Ели в полном молчании. Финны не любят много разговаривать, особенно за едой.
После обеда хозяин отвел гостей в спальню: в любой момент на постоялом дворе могли появиться чужие люди.
— Надо помочь господину профессору добраться до Стокгольма, — сказал Линдстрем, взяв на себя роль переводчика. — Есть ли у вас проводники?
Помедлив, Фредриксон ответил:
— Будут не раньше чем через месяц.
— Профессор очень спешит, и проводникам будет уплачено, — пояснил студент.
— Много денег не обещайте, я весьма ограничен в средствах, — предупредил профессор студента, уловив из разговора, что речь идет об оплате услуг.
Линдстрем ничего не сказал: главный довод у него был в запасе.
После длительных переговоров было решено, что старик Фредриксон сегодня же ночью отправится в шхеры и выяснит возможный путь в Стокгольм.
— Вам придется поселиться в летнем домике, — предложил он. — Там у меня хранится разный крестьянский инвентарь, но, надеюсь, он вам не помешает.
