— Какая разница, раздражает меня Франческа или нет? Она сходит по тебе с ума и мечтает забраться в твою постель.
— Думаешь, от этого я должен быть безумно счастлив? И прыгать от радости? — злобно сдвинув темные брови, пробасил Норман.
Кристина пожала плечами.
— Наверное, не только Франческа строит в отношении тебя далеко идущие планы, — продолжила она. — И не делай вид, что не замечаешь вьющихся вокруг тебя женщин. Ты ведь не слепой!
Он, естественно, не был слепым. Напротив, прекрасно умел разбираться в людях и понимать по их поведению, мимике, жестам, что у них на уме.
Кристина сознавала в данную минуту, что и ее он видит насквозь. У него это всегда отлично получалось. Но сейчас ей все было безразлично.
— Спасибо за ужин и чудесный вечер. Мне он очень понравился, — сказала она, подняла с пола туфли, повернулась к Норману спиной и направилась к своей спальне.
— Думаю, не все в минувшем вечере пришлось тебе по вкусу, — ответил Норман.
Кристина приостановилась.
— Я имею в виду Франческу Менгс, — пояснил он.
Возражать ему было бы просто глупо.
— Ты абсолютно прав! — согласилась Кристина. — Спокойной ночи!
Зайдя в свою спальню, она неторопливо разделась, удалила макияж, приняла теплый душ, надела на себя ночную сорочку и легла в кровать.
Наверное, ей сразу удалось заснуть, потому что, открыв глаза посреди ночи, она не смогла вспомнить тот момент, когда сон сморил ее. В первые, несколько мгновений ей вообще было сложно понять, почему вокруг незнакомые стены.
Ее мучила жажда. Полежав некоторое время в темноте, она поднялась с кровати, на цыпочках вышла из спальни, налила стакан воды из графина, стоявшего на столе в гостиной, и с жадностью осушила его.
Спать уже не хотелось. Поэтому Кристина осторожно, чтобы не разбудить Нормана, вышла на балкон.
Ночь была восхитительной. Небо черное, усыпанное серебряными звездами, околдовывало красотой и подлинным величием. Ярко светила луна, и все вокруг было залито ее мягким призрачным сиянием. Запах моря опьянял. Кристина с упоением рассматривала все, что могла видеть. И словно уснувшие цветы на клумбах, и аллеи, и здания, и темные воды залива… Ночью мир выглядел совсем по-иному. Казалось, все вокруг ожило в свете луны и существовало по иным, чем днем, законам. Цветочные бутоны едва заметно колыхались — не то от ветра, не то сами по себе. Деревья покачивали ветками, а листва умиротворенно шепталась, напоминая о чем-то очень милом сердцу, очень родном.
