— Джереми или греку?
— Не паясничай, cara. Если есть какая-то проблема, я хочу о ней знать. — Он мгновение помолчал. — Мы же с тобой не просто деловые партнеры, мы друзья.
Здесь, в галерее, она проводит, по сути дела, большую часть времени. Лучше все сказать Эмилио, пусть будет настороже на случай, если Джереми снова возьмется за свои глупости.
— Никос настаивает, чтобы я подала жалобу и Джереми запретили ко мне приближаться.
Глаза Эмилио гневно сверкнули.
— Подавай, — отрывисто бросил он, словно скомандовал.
— Вчера он меня снова хотел… — она поправилась, — на меня снова напал, уже в третий раз за последние трое суток.
— Ах он сукин сын! — В голосе Эмилио было столько сдержанной угрозы, что Мишель стало не по себе. — Ноги его больше не будет в галерее. А в твоем доме есть сигнализация. — Эмилио сурово посмотрел на нее: — И никуда не ходи одна. Comprende[8].
— Мне ужасно нравится, когда ты сбиваешься на итальянский, — сказала Мишель, стараясь его развеселить.
— Я серьезно.
Она наклонила голову набок, не отрывая от него многозначительного взгляда.
— Я большая девочка и способна сама себя защитить, не забыл?
Мишель не обманывала. Эмилио посещал те же самые курсы, что и она, и имел случай понаблюдать, как она тренируется. И все-таки одно дело тренировки, и совсем другое — неожиданное грубое нападение на темной пустынной улице.
— Ну-ка встань, — сказал он приказным тоном. — Встань и повернись ко мне спиной.
— Эмилио…
— Давай-давай, cara, вставай!
— Это совсем ни к чему, — запротестовала она, заметив в его глазах легкую улыбку.
— Ну давай, ради меня.
Зажужжал электронный зуммер, сообщая, что кто-то входит в галерею через парадную дверь. Эмилио бросил быстрый взгляд на монитор.
— Это Никос.
Неужто уже четверть первого? Надо пойти попудрить нос и посмотреть, в порядке ли прическа.
— Мы вернемся к этому попозже.
— К чему это вы вернетесь попозже? — заинтересовался показавшийся в дверях Никос.
Его мощная фигура заняла почти весь дверной проем, и Мишель показалось, будто комната сразу уменьшилась в размерах. В брюках безупречного кроя и синей рубашке с расстегнутым воротом, с небрежно перекинутым через плечо пиджаком он являл собою образчик этакого городского денди.
— Надо посмотреть, как оно будет при настоящем нападении, а не в спортивном зале, где все заранее рассчитано, — пояснил Эмилио, твердо глядя в глаза Никоса.
— Мишель посвятила вас в свои дела. — Это был не вопрос, а утверждение, — понимающе кивнул тот.
