А еще его учили ходить, бегать, поворачиваться и даже прыгать, работая с мячами. Он теперь жонглировал всеми тремя, поднимаясь и спускаясь по лестнице, присев на корточки, стоя на одной ноге, как важная птица с болот Зимра, опустившись на колени. Глаза и руки обрели абсолютное согласие, а все то, что делало тело, никак не влияло на полет мячей.
После обеда Слит показал ему хитрости — как бросать мяч из-за спины, из-под ноги, жонглировать скрещенными руками. Карабелла, в свою очередь — как работать и тыльной стороной кисти вместо того, чтобы ловить и бросать, жонглировать с помощью стены. И это он быстро освоил. Учителя не говорили ему комплиментов — постоянная похвала теряет положительный эффект, — но он замечал, как они переглядывались при виде его удач, и это было ему приятно.
Скандары репетировали в другом конце двора, отрабатывая то, что они покажут на параде — жонгляж с серпами, кинжалами и горящими факелами. Валентайн, поглядывая на них, изумлялся ловкости четвероруких существ — после чего с еще большим рвением брался за свои мячи.
Так прошел второй и третий день его учебы. На четвертый мячи сменили дубинки, Карабелла назвала их булавами. Смена предметов далась трудно, помогли усвоенные уже принципы жонглирования. Гладкие и тяжелые булавы ладно прилипали к его ладоням.
Он начал с одной, перебрасывая ее из правой руки в левую. Тут были свои хитрости, к которым приобщила его Карабелла. Он схватывал все на лету — как, скажем, мячики.
— А теперь, — начала новый трюк Карабелла, — возьмем в левую руку два мяча, а в правую — булаву…
Поначалу мешали разницы в массе и скорости, но ненадолго; после этого варианта в руке были уже две булавы и один мяч в другой, а к вечеру он работал с тремя булавами, хотя болели с непривычки запястья и резало от напряжения глаза. И все равно он продолжал тренировку.
По дороге в столовую он спросил:
— Когда я начну жонглировать в связке с другими?
Карабелла улыбнулась.
— Не спеши. Начнем это после парада — мы скоро поедем на восток, в деревни.
— Мне кажется, я мог бы попробовать работать в связке сейчас.
— Не спеши, — повторила она. — Даже у чудес есть границы. Ты замечательно начал, но если бы мы взялись жонглировать на параде втроем, в тебе любой узнал бы новичка. А Коронованному это едва ли понравится…
Он признал справедливость ее слов. И все же подумал, что будет здорово, когда он, как равный, войдет в круг жонглеров, работая всеми предметами — булавами, кинжалами, факелами, как они — и не хуже скандаров.
