отвечал, но я не расслышала. У входа стоял большой железный шар, то есть сфера из
нескольких металлических обручей, в нем сидела маленькая худенькая девушка.
— Зачем она там сидит? — поинтересовалась я у директора.
— Привыкает.
Я решила не уточнять. На манеже репетировали воздушные гимнасты. Мне показалось, совсем мальчишки. Они были в обычных спортивных костюмах и от посетителей спортклуба
отличались только тем, что подбрасывали друг друга в воздух. Манеж был покрыт не ярким
алым ковром, а потертым-потертым красным. А внутри мягкий! Так интересно, каблуки
проваливаются, как в песок.
Мы уселись с директором в первом ряду. Я оглядывалась по сторонам, восхищалась и
задавала глупые вопросы. Он смеялся.
— А когда выйдут львы?
— Через десять минут.
— Они на поводках?
— Гы.
Алексей Житницкий — серьезный мужчина в костюме. Он успевал отвечать мне, командовать осветителями, делать замечания гимнастам и рассказывать оператору, где
лучшее место съемки.
Я узнала, что в Харьковском цирке постоянной труппы нет. Все гастролеры. Узнала, что
жонглер тренируется каждый вечер по два часа, чтобы выйти к зрителю раз в неделю на
десять минут. Узнала, что аттракцион со львами, который мы приехали снимать, уже почти (!) готов, и в сентябре (!) состоится премьера. А начали его готовить два (!) года назад. Я узнала, что двухлетний лев считается подростком. А пять подростков за одну двухчасовую репетицию
съедают четырнадцать килограммов мяса! За десять минут до того, как пришли
дрессировщики Вероника и Алексей Пинко, я их уже уважала. Правда.
Вероника и Алексей уже два года живут в Харьковском цирке. В гримерке. Уже два года они
не выходят по воскресеньям на ярко-алый ковер под звуки оркестра. Уже два года они каждый
вечер приходят сюда, на потертый-потертый. Выкормить месячных львят, вылечить их от
болезней (малышей рано отнимают от львицы, чтобы привыкали к человеку, поэтому почти все
они болеют в младенчестве), придумать номера, разработать сценарий репетиций, создать
эскизы реквизита — это только первый этап. А потом… Каждый день. Два года.
Сейчас уже двухлетних львов приучают к оркестру и к публике. Сначала они репетировали
под магнитофон, точнее, даже под радио. А теперь пару раз в неделю на репетиции приходит
оркестр. Когда первый раз музыканты «тихонько» заиграли, смеется директор, львята залезли
под тумбы и полчаса их не могли достать. Не работал ни кнут, ни пряник.
Вокруг манежа натянули сетку.
— Идут, — сказал Житницкий.
