Сотрудники – бальзамировщики, санитары, косметологи и особенно уборщицы – считали Марка странным. И, когда он внезапно запирался в прозекторской, никто его не беспокоил. А ему на «операцию» требовалось не больше трех минут.
Остающиеся кавернозные полости он моментальной наполнял глицерином, фаллосы бережно помещал в специальные медицинские банки с формалином. Их Марк нес домой и прятал на антресолях в своей комнате, а в отдельную папку подшивал «биографию» объекта и описание патологии.
О своей нездоровой страсти он никому не говорил – боялся, что или заберут банки с драгоценным содержимым, или запихнут его в психушку.
Занятая своими проблемами, Бэлла ничего не замечала.
На церемонию вручения дипломов Марк пришел с матерью. Ему нравилось, что на нее, стройную, эффектную, обращали внимание.
На руках Бэлла держала маленькую девочку трех лет. Малышка была необычайно милая, с большими темными глазами, румяная, с длинными, жгуче-черными локонами.
Эдик, вздрогнув при виде Бэллы, подумал: «Надо же, как быстро она оправилась, забыла и наш роман, и потерю мужа. Ребенка родила…»
Впервые за последние годы Марк подошел к Эдику.
– Хай, Эд, поздравляю с окончанием института. Ты уже не такой шлемазл, каким был шесть лет назад. Звони, пообщаемся. Ну, бай.
Рядом с Марком стоял невысокий бледный юноша с голубыми глазами. В том, как Марк взял его под руку, было что-то противоестественное – слишком плавно и нежно это было сделано. Эдик все понял, и на минуту ему стало неприятно, но он всегда ценил дружбу с Марком. В Москве он был его единственным близким знакомым, другие друзья так и не появились. Постоянных женщин после Бэллы у Эдика не было, случайные связи ничем не оканчивались, он не хотел серьезных отношений.
Когда Марк с юношей отошли в сторону, прямо перед Эдиком оказалась Бэлла с дочкой на руках. В воздушной блузке, юбке ниже колен, Бэлла была похожа на ожившую статую Девы Марии.
Эдик вдруг ощутил свою потерю и страстную, все еще не угасшую любовь к этой женщине. Он, стараясь не споткнуться о ровный паркет, подошел ближе.
– Здравствуй, Бэлла. Как зовут дочку?
– Эдит, – ответила она и посмотрела ему прямо в глаза.
– Имя французское. В честь кого?
– Нет, не французское… В честь тебя.
Задохнувшись от внезапной догадки, Эдик внимательнее всмотрелся в милое лицо очаровательной девочки. Та, смутившись, улыбнулась.
Эдик схватил руку Бэллы, поднес ее к губам:
– Так ты меня еще любишь? Это мой ребенок? Она моя дочка?
