Учебный плац.
– Сми-ир-на!
Мы вытягиваемся в струнку. Тонкие, острые усы сержанта Потрэна и тощая бороденка дрожат мелкой дрожью.
Что опять не по нем?
– Детки мои ненаглядные, – начал он с ласковой отеческой улыбочкой, – мне попался бесхозный ремень у трактира, где вчера трое легионеров исколошматили почем зря полтора десятка торговцев, путешествовавших с караваном.
Ох уж эти легионеры, все-то им неймется!
– В темноте виновных не удалось опознать, и они сбежали. Кто эти трое? Пусть выйдут вперед, это будет самым разумным!
Верно говорит сержант. Почему из-за какой-то разгульной троицы весь батальон должен торчать на плацу?
Однако никто не двинулся с места.
– Значит, не желаете признаться добровольно? – с глумливой усмешкой продолжает сержант. – Если президент республики спросит: «Кто эти три легионера, разгромившие целый караван?» – что я ему отвечу?
Где уж нам додуматься до ответа президенту…
– А я скажу ему: «Не иначе, господин президент, это были переодетые арабки-девицы, потому как никто из легионеров не признался».
И вдруг истошно вскрикнул, словно сраженный в самое сердце. Обезьяны, дремавшие на ближней пальме, порскнули прочь сломя голову…
– Кто дрался этим ремнем? Кто ударил проводника каравана с такой силой, что у бедняги вылетели восемь зубов, а сам он рухнул вниз головой в верблюжью поилку?
Да-а, удар, видать, был жестокий. Но гарнизонная жизнь порой доводит до скотского состояния, вытравливая в легионерах все человеческие чувства.
– Я спрашиваю: кто дрался этим ремнем?!
Молчание.
– Капрал! Проверить у всех ремни!
Ай-яй… Ремни у суданских пехотинцев на полдюйма шире наших, а на мне аккурат такой. Ежели капрал заметит, мне не поздоровится. Скажут, что я намеренно спровадил в поилку башкой вперед погонщика, который первым полез в драку. Откуда мне было знать, что он так грохнется? Поди рассчитай в потемках силу удара, да в особенности после того как Хопкинса упрекнули в том, что он разглядывал бинокль, который потом пропал. Ну не свинство ли подозревать в краже человека только потому, что он подержал в руках какую-то вещь!
Мы всего лишь защищались, когда на нас набросились после того, как оскорбленный в лучших чувствах Хопкинс швырнул в обидчиков помойный ящик.
– Смотрите-ка! – взвизгивает капрал. – На нем широкий ремень! А ну, соколик, шагай вперед!
Я делаю шаг вперед.
– Что это за ремень на тебе?
– Поясной.
– Кретин! Я спрашиваю, что это за поясной ремень?
