"Какой же он псих, - подумал Рябчик. - Господи, метров десять, и поезд гремит. Псих. Только за этого психа я любого наизнанку выверну".
- Вы понимаете, что наделали?!
Это был голос майора Бондаренко. Рябчик повернул к нему голову и какое-то время пристально смотрел в глаза. Затем улыбнулся:
- Спокойно, майор, спокойно. Не меси мне эту бодягу. Вы собирались стрелять, хотя они стояли с поднятыми руками. Мы видели. И это была единственная возможность спасти пленного. Не получилось. Да, майор? А теперь мы спокойно разберемся, кто санкционировал твои действия. Как понимаешь, Воронова ты уже не получишь. До ближайшего перекресточка где-то километрик... Выкусил, да, майор? И уж жопа у тебя будет в пене до самого дембеля! Это я тебе обещаю. Лично. А зовут меня Коля. Рябчик. До дембеля, майор! Пидоры вы сраные. Огонь на поражение. Выкуси тебе, а не Стилета!
Владимир Ильич по прозвищу Лютый
Это могла бы быть история удивительной мужской дружбы, если б их пути так не разошлись. Зародилась эта дружба еще в детстве, как бывает со всеми самыми чистыми дружбами на свете.
В седьмой "Б" класс московской школы № 335 прибыли два новеньких: улыбчивый и тихий мальчик по имени Игнатик Воронов и крупный, с рыжими кудрями и весь в веснушках Лавренев Володя, по батюшке - Ильич. Последнего из-за такого сочетания имени и отчества попытались прозвать Лениным, что в общем-то сулило определенные неприятности в те времена и совершенно не вязалось с активным нежеланием рыжего хоть как-то постигать преподаваемые науки. Но не пропадать же такому интересному имени-отчеству, и рыжего прозвали Лысым, хотя позже он получит куда более суровую кличку. Но тогда в классе верховодил Филатов - Филя, он милостиво раздавал прозвища, казнил и миловал, был суров, драчлив и часто беспощаден. Филя установил в этом маленьком коллективе строгую иерархию, короновавшись на "короля" и окружив себя несколькими услужливыми приближенными. Остальным была отведена роль "шестерок", общаясь с которыми, Филя даже не унижался до имен, предпочитая формулу:
- Шаха, бегом сюда...
Оппозиции в классе не было, были лишь изгои - пара отличников из числа маменькиных сынков, помешанный на ботанике Огарков по прозвищу Сопля и отстающий от всего и так не отличающегося особой интеллектуальностью класса Миша - Ганыч. Ганыч имел проблемы - он был из тех, кого называют "умственно отсталый", и преподаватели всерьез сомневались, что он дотянет со всеми хотя бы до восьмого класса. Но из компании изгоев Филя снисходительно относился лишь к Ганычу. Папаша Фили периодически находился в "отсидках", и сынок полностью овладел блатным жаргоном и тонкостью межличностных тюремных отношений. Поэтому, когда один из заместителей попытался было поднять бунт, Филе хватило всего нескольких выражений:
