«Тоже, небось, призраки, — подумал киммериец. — Похожи уж больно друг на друга…»
— Настоящие, — перехватив взгляд Конана, заверил его колдун. — На племя не годятся — мелковаты, да и статью не особенно вышли, — пренебрежительно добавил он, — а все остальное у них на месте. Подойди ко мне.
Варвар повиновался, и Чойбалсар, протянув руку куда-то за спину, вытащил тяжелые металлические браслеты и замкнул их на запястьях Конана. Оковы тускло поблескивали позолотой и вызывали не особо приятные воспоминания о великом множестве ручных кандалов, которые за долгую и богатую событиями жизнь киммерийцу не раз приходилось носить.
— Так будет лучше, кхе-кхе, — прокашлял старикашка и махнул рукой: — Ступай за ними.
Ошеломленный и помрачневший варвар безропотно позволил прелестницам подхватить себя под руки и увести. Одна из девиц подняла руку, на которой Конан заметил браслет, но не такой как у него, а из блестящего, отливающего синевой металла. Стена расступилась, и они очутились в длинной галерее без окон, конца которой не было видно, поскольку проход закруглялся и, похоже, охватывал овальный зал, из которого они вышли. Желтоватый свет лился с полукруглого потолка, так же как и в тех помещениях, где киммерийцу уже довелось побывать.
«Надо осмотреться, — решил он. — Всегда есть какой-нибудь выход, даже если сразу его и не видишь. Клянусь Белом, что-нибудь придумаю, не впервой!»
Он повеселел и уже оценивающим и заинтересованным взглядом окинул упругие груди и покачивающиеся бедра идущих рядом женщин.
Полноводная река при впадении в море разливалась на множество мелких и широких рукавов. Бурная и порывистая в верхнем течении, здесь, среди песчаных отмелей и каменистых россыпей, она несла свои воды медленно и плавно, будто не торопилась слиться с волнами залива, которые набегали на берег и с шумом откатывались назад.
Большой отряд всадников переправлялся через протоки. Лошади, поднимая тысячи брызг, в которых сверкало множество мелких радуг, осторожно ступали в мелководье, ведомые твердой рукой седоков.
Тайрад, выбравшись на противоположный берег одним из первых, остановился на галечной отмели, поджидая товарищей.
— Шахаб! — обратился он к одному из своих спутников, высокому, как и он сам, крепкому черноволосому гирканцу. — Вот эта скала, видишь? Посмотри, Конан должен был остановиться там.
Парень кивнул и, подтолкнув коня пятками, направил его вверх по пологому холму к самой кромке леса, примыкавшего к большой серой скале, которая возвышалась над берегом. За монолитом виднелась гряда холмов, покрытых густой растительностью, а еще дальше вставали горы, чьи каменистые голые или покрытые снегом вершины терялись в зыбкой утренней дымке.
