— Ты чего, Рыжий, — спросил Ворон, — превращаешься в книжного человека?
— Да, в лютого библиотекаря!
Они рассмеялись, Владимир Ильич произнес:
— Ну, знаешь, для детей, братишка… Нормальное дело. Мы-то так дураками и помрем. Хотя, может, на старости лет… А если серьезно — я дам детям самое лучшее образование, чтобы были не чета нам. В Англии, наверное…
— Ничего, мы свои университеты в другом месте прошли.
— Это да. Но я не хочу им таких университетов. Хватит того, что их папки колотились.
— Потом вернутся и будут нудить — мол, папаша, вы не в той руке нож с вилкой держите.
— А это ерунда. Я этому научился быстро. Бизнес — это как жизнь, заставит.
— Я обратил внимание: там, внизу, официанты накрывают, столько приборов… Даже не знаю, как чем пользоваться?
— Говорю — ерунда, начинай с внешних вилок и ножей. А вообще — не забивай себе голову, ешь хоть руками. Ты же в моем доме…
— Кто тебе книжки-то подбирал?
— Деньги.
— Деньги?
— Конечно. Рыжий, который тебя привез, кому-то забашлял, и у меня здесь полный плезир. Зря смеешься, если честно, я даже кое-что почитывать стал, не мурню всякую, а таких знаменитых папок. И там есть очень даже, как ты говоришь, нормалды. Башковитые ребята.
— Значит — нормалды! — Ворон улыбнулся. На столе лежал томик Ницше.
— Только у меня совсем времени на все это нет. А жаль.
— Наверное, жаль.
Потом они вышли на лужайку перед домом, а потом началась свадьба.
Сейчас солнце покинуло зенит, и темный стеклянный колпак лифта перестал слепить глаза, утратив часть своих зеркальных свойств. Но не совсем. И быстрый солнечный зайчик пару раз блеснул на ровной глади стекла. Вполне возможно, кто-то баловался. Игнат смотрел на колпак лифта, где отражались причудливо изогнутые деревья за домом у реки, и в этом зеркале темно-синее небо, почему-то оранжевый росчерк — след реактивного самолета, снова деревья и еще что-то… Всего лишь мельком, какое-то быстрое, почти неуловимое движение.
Игнат молча покинул застолье и прошел в дом.
Поднялся на третий этаж, в библиотеку, и какое-то время смотрел из окна. Не очень долго. Невзирая на весь бардак, что творился сейчас в жизни Игната, его глаз все еще не утратил профессиональной цепкости и… странного умения разгадывать знаки, символы, которые постоянно посылает нам окружающий мир. Только многие люди слепы, они не видят и не понимают знаков. Может быть, это и хорошо — для каждого существует свое, особенное, зрение. Кто-то видит внутри предметов, кто-то — внутри себя, а кто-то видит знаки.
