Помещение — мы обозначили его как Хранилище — оказалось небольшой, наглухо замурованной комнатой, предположительно кладовой. Возможно, в нее вел потайной ход, но мы его пока не обнаружили. По всем стенам ярусами располагались полки, разделенные на ячейки. Некоторые из ячеек были пусты, в других находились разнообразные предметы. Их мы со всеми предосторожностями извлекли и поместили в сильвангский исторический музей. А сейчас вам будет предоставлена уникальная возможность раскрыть тайну древней цивилизации Сильванги…
— Демагог, — пробормотал сосед Платона, не отрывая, однако, заинтересованного взгляда от экрана. — Вечно одно и то же!
— Что, простите? — шепотом спросил Платон.
— Единственная цель этих громких заявлении вытянуть побольше денег из МГАО под свои раскопки, — сердито зашептал сосед Платону в ухо. Вы еще услышите душещипательный рассказ о том, как он три года долбил штольню киркой и пневматическим отбойным молотком! Понимаете, коллега, меня самого давно интересует история Сильванги, и мне просто больно смотреть, что этот болтун год за годом превращает ее в материал для желтой прессы. «Древняя раса космических магов», «Радужный змей существует?!», «Большой Конус — магнитный полюс планеты»… Хотя, наверно, только настоящий псих и может столько лет продержаться на Сильванге, — вздохнув, добавил он.
На экране между тем появлялся один артефакт за другим: зубчатые спирали, элементы доспехов, стилизованные фигурки странных животных… «Предположительно печать, датируется 2400 годом до нашей эры», — монотонно комментировал Глендруид. Внимание Платона привлек посох или жезл длиной около фута, покрытый геометрическим узором, напоминающим буквы, с раздвоенным наконечником из переливчатого сине-зеленого камня. Голограмма медленно поворачивалась вокруг своей оси. «Жезл с наконечником из селена. Имеет, судя по всему, ритуальное значение. Датировка проводилась, но время изготовления не установлено», — произнес Глендруид.
«Что мне напоминает этот жезл?» — наморщил лоб Платон. Что-то до боли знакомое, ну просто родное! Набалдашник должен сниматься: жезл довольно широкий и наверняка полый. Вот эти глубокие желобки для пальцев, чтобы жезл не выскальзывал из рук, указывают на то, что его трудно удержать — либо он очень тяжелый, либо… Где же он мог его раньше видеть?
Платону захотелось подержать его в руках, ощупать со всех сторон, проверить балансировку. А ведь, похоже, крепкий: если звездануть кому-нибудь по голове, мало не покажется. Вот оно! Скрытое оружие! Платон чуть не подпрыгнул на месте. Жезл был очень похож на его собственную тросточку, имевшую, помимо чисто декоративной, множество других полезных функций — только более совершенный, усложненный, словно бластер по сравнению с кремневым пистолетом. «Точно, оружие — уж я-то такие вещи нутром чую!» Платон с трудом удержался, чтобы не включить микрофон и не прервать докладчика, высказав свою гениальную идею вслух.
