Федякин шутливо поднял руки вверх.
— Сдаюсь, сдаюсь на милость прекрасной дамы… Ну и что нам теперь делать? Изобрести машину времени и отправиться в одиннадцатый век за Черным зеркалом?
Оно гораздо ближе находится, — сказал Гвоздь. — На улице братьев Заливайкиных.
Там же моя бабушка живет! — воскликнула Любка Крутая.
Правильно, Любаша. «Блины» мне доложили, что Черное зеркало стоит у твоей бабушки в прихожей.
Ну да! — тотчас вспомнила Крутая. — Бабуля в прошлом году летала в Китай, на международный съезд белых ведьм. И в Пекине, на барахолке, купила старинное зеркало.
Тимыч тоже вспомнил:
Я из этого зеркала духа вызывал, когда меня глючило. А сейчас, значит, из него реально теноновое пространство полезет.
Ой, мамочка, — пискнула Любка, на секундочку забыв, что она Крутая. — Неужели мы все погибнем? Я так обожаю жизнь. Так классно дышать воздухом, пусть и загазованным.
И воду тоже классно пить, пусть и загрязненную, — подхватил Димыч.
И каждое утро классно просыпаться, даже если в школу надо идти! — добавил Тимыч и заключил: — Да и вообще жить классно!
Так точно! — козырнул Кипятков и обратился к Гвоздю: — Товарищ майор, а не пора ли нам дать решительный отпор теноновому пространству?
Рано, Жора, рано. «Блины» сообщили, что оно полезет из Черного зеркала где-то часиков в семь. А сейчас у нас… — майор кинул взгляд на часы, — только пятый час.
Профессор Федякин взглянул на свои часы.
Петр Трофимыч, у вас часы врут! Уже полшестого!
Как — полшестого?! Не может быть!
Смотрите сами, — сунул профессор майору под нос циферблат.
Остальные тоже поглядели на свои «будильники». Да, полшестого.
— Вот в рот пароход! — забористо выругался Гвоздь. — Если мы не пошевелимся, от человечества останутся рожки да ножки!
— Бежим!
И все помчались как угорелые.
В шесть они вылетели со станции «Площадь Александра Невского», а в полседьмого влетели в квартиру Любкиной бабушки.
До вторжения тенонового пространства оставалось полчаса.
— Мы погибли, — обреченно сказал Федякин. — И весь мир тоже погиб. За полчаса придумать что-либо крайне сложно.
— А ничего не надо придумывать, Федор Петрович, — ответил Гвоздь. — Чем проще подход — тем меньше сложностей. — С этими словами бравый майор ударом ноги разбил зеркало. Осколки так и посыпались.
Окончен бал, погасли свечи, — молодцевато подкрутил Гвоздь правый ус.
Ура-а! — ликовали все.
И лишь профессору Федякину, как истинному ученому, было чуточку грустно.
— Теперь мы никогда не узнаем, что же такое теноновое пространство, — вздыхал он.
