Это еще почему?
Там тебя подстерегает убийца.
Какой убийца?
Твоя учительница по математике — Анна Павловна Птичкина.
Ври больше!
Я тебе клянусь!
Тимыча так рассмешили последние слова Ля, что он минуты две не мог успокоиться:
— Ха-ха-ха!.. Ой, не могу!.. Мой глюк мне клянется!..
— Тима, ты что, спятил? — спросила Ля.
У. Тимыча мигом веселье пропало. Чтоб его собственная галлюцинация говорила ему, что он спятил?.. А может, это тогда не галлюцинация?..
И Тимыч решил узнать.
Послушай, Ля, — напрямик спросил он, — ты реальна или мой глюк?
Тима, — проникновенно заговорила Ля, — я не твой глюк. Я — Ляля. Тебе угрожает опасность. Ты не должен идти домой к дяде Феде.
А откуда ты знаешь, что меня там Аннапална поджидает?
Я же в твоем Будущем нахожусь! Пойми ты это, наконец! Если ты придешь сегодня на квартиру к дяде Феде — Аннапална тебя убьет. Убь-ет! — повторила Ля по слогам. — Ты понял?!
Да понял, понял, — скривился Тимыч. Его уже заколебал этот дурацкий разговор. — Ладно, чаочки.
Подожди, Тима! — в отчаянии закричала Ля. — Я не смогу тебе больше позвонить!..
Ну и прекрасно!
Тима!.. Тима!.. Не ходи к дяде Феде!.. Не ходи к дяде Фе…
Тимыч отключил мобильник.
Все! Харэ! Точка! Хватит с него глюков — и слуховых, и видовых. Завтра же он пойдет к психиатру. А там — будь что будет!..
Тимыч вышел из метро и зашагал по ночному Питеру. Подошел к дядифединому дому, поднялся на двадцатый этаж, открыл входную дверь, вошел в квартиру. И…
И ничего не случилось.
Тимыч прошел на кухню, выпил чаю с лимоном, слопал яичницу с колбасой, вошел в ванную. И…
И опять ничего не случилось.
Тимыч помылся и отправился в спальню — спать.
А в спальне его поджидала убийца — Анна Павловна Птичкина. Она выстрелила три раза, и все три пули угодили Тимычу прямо в сердце. Тимыч рухнул на пол.
— Учиться надо было лучше, Кувшинов, — сказала учительница, склонясь над безжизненным телом своего ученика.
Потом, будто заправский киллер, Аннапална произвела контрольный выстрел Тимычу в голову и покинула квартиру.
…И Аннапална меня убила, — закончил Тимыч свой рассказ.
Обломно, — сказала Любка Крутая, жуя жвачку. — А после что было?
Не помню.
Ребята сидели в квартире дяди Феди и обсуждали очередной Тимычев глюк.
— Ну вот что это такое?! — нервно спрашивал Тимыч у Любки. — Что?!
Крутая только плечами пожимала.
Если б ты был пьяница — можно было бы сказать, что это белая горячка.
Но я же не пьяница и не наркоман.
И не шизик, — добавляла Любка, — тест на нормальность прошел.
