— Подожди! — уже громче повторила Андреа, приближаясь. Под ногами застонали половицы. — Кто ты? — обратилась она к Джине. — Отпусти мою сестру!
— Андреа, я же делаю это ради тебя, — с обидой в голосе проговорила сумасшедшая. — Она не любит тебя. Она злая… как Миранда.
— Ради меня? И что еще ты сделала ради меня?
— Все, — тихо ответила Джина.
— Мэгги… Я вижу ее в первый раз! — возмутилась Андреа. — Я ее не знаю! Поверь мне!
— Останови ее! — сдавленно крикнула сестра, не сводя взгляда с ножа.
Джина, вцепившаяся в волосы, прижимала голову Мэгти к перине, покрывавшей постель. От боли у девушки сводило все тело.
— Останови ее, Андреа! — взмолилась она. — Не дай ей убить меня!
— Я все делала ради тебя, Андреа, — продолжала между тем Джина, не обращая внимания на крики Мэгги. — Ради тебя я вывела из игры тех двоих, чтобы ты поехала на соревнования.
— Что? — в шоке охнула Андреа.
— Боже мой, — простонала Мэгги. — Так, значит, это она чуть не убила Дон и Тиффани. Просто невероятно.
— Да, и это я воткнула нож в ее подушку, Андреа, — с гордостью заявила Джина, кивнув на Мэгги. — Просто так, чтобы немного попугать. Чтобы подготовить к сегодняшней ночи.
— Но я не хочу, чтобы ты убивала ее! — вскричала Андреа. — Кто ты такая? Что вообще происходит? Как ты попала в наш дом?
— Замолчи, Андреа, — тихо сказала Джина и Снова перевела взгляд на свою жертву. — Пора, — прошептала она. — Злых сестер нужно убивать.
С отчаянным криком Мэгги, потянувшись всем телом, схватила Джину за руку, которой та держала ее волосы.
— Ай! — взвизгнула от боли Джина, когда ногти впились ей в запястье, и отдернула руку. В следующий миг нож взметнулся вверх.
Мэгги едва успела откатиться в сторону. Острое лезвие распороло перину в каких-то дюймах от нее. Она попыталась встать, но Джина набросилась опять, толкнув с такой силой, что девушка повалилась на кровать, больно ударившись головой о деревянное изголовье. «Все как во сне!» — в который раз пронеслось у Мэгги в голове.
Кошмар обернулся явью. Они барахтались на пушистой перине, и Джина брала верх. Слепая ненависть, казалось, удесятеряла ее силы. Она снова занесла нож. Из груди Мэгги вырвался истошный вопль, в глазах потемнело.
