Анатолий поднялся, постоял и вдруг опустился на колени, протянул к ней руки, заговорил с надрывом и со слезой:
— Натали, прости меня! Я ведь тебе объяснил тогда, почему мне надо уехать! Я деньги заработать хотел! Ведь даже на свадьбу твоя мама занимала! Кто я был? Какую жизнь я тебе мог обеспечить? Я думал: вот заработаю — и вернусь победителем! Я же тогда все тебе объяснил!
Театр, — думала Наталья. Нисколько не изменился. На колени падает, а брюки не забыл поддернуть. Почему он когда-то казался ей самым искренним, самым открытым, самым верным из всех, кого она видела? Почему, почему… По глупости. В восемнадцать лет глупость — нормальное состояние организма. Ей тогда было восемнадцать, ему — двадцать шесть. Как она могла сомневаться в таком взрослом, таком умном человеке? Никак.
Анатолий замолчал, поднялся, сказал трагическим голосом:
— Я надеялся, что можно все начать сначала!
Наталья захохотала. Он смотрел непонимающе, потом — обиженно, потом — просто с яростью. Потом повернулся и вышел. Хлопнула входная дверь. Наталья слезла с подоконника, взяла бутылку с шампанским и пошла к раковине. Настоящее французское шампанское лилось в кухонную раковину золотой струей, пенилось и противно воняло. Наталья сунула пустую бутылку в мусорное ведро и несколько минут отмывала раковину содой от французского шампанского. Потом заметила чашки на столе, выплеснула шампанское и из них, и их тоже вымыла с содой.
Опять хлопнула входная дверь.
— Ма, ты дома? — заорала Дашка из прихожей. Повозилась там, разуваясь, и влетела на кухню, на ходу рассказывая последние новости: — Ма, представляешь? У нас в подъезде дядька какой-то ревет! На первом этаже! Сидит на лестнице и ревет! Вроде бы не бомж, одет так ничего себе, парфюмом пахнет. А так ревет! Аж прямо воет… Я даже боялась мимо него идти. Хорошо, что он меня увидел и отодвинулся.
— Поревет и перестанет, — рассеянно сказала Наталья. — Ты есть будешь? Я куриную лапшу сварила.
— Я у Ольки была, ее мама нас обеих накормила, — немножко виновато ответила Дашка. — Да ты не смотри так, я отказывалась, правда. Но Олькина мама сказала, что ничего слушать не хочет. Да они нормально живут, им накормить кого — не проблема… Ой, а чего это такое?
Это Дашка увидела миллион алых роз, заваливших кухонный диванчик.
— Взятку цветочками дали, — объяснила Наталья. — Романтичные такие заказчики пошли… Лучше бы кусок мяса принесли. А эту траву я не знаю, куда девать. Из окна, что ли, выбросить?
