– Я видела его всего однажды в компании людей, – ответила Сибилла. – Томас и вправду показался мне тогда привлекательным, но как только он приехал сюда, в Эйкермур, мы даже не нашли, о чем можно говорить!
– Вы бы достаточно наговорились после свадьбы!
– Он хочет себе не жену, а рабыню, и печется только о собственных желаниях! – воскликнула она. Опасаясь, что ее отец не увидит ничего дурного в этой черте характера третьего незадачливого жениха, она добавила: – Он не хотел разговаривать со мной! Он думал только о том, чтобы повидаться с Хью и составить ему компанию!
– Любой нормальный человек предпочтет общество мужчин, нежели быть наедине с женщиной! – возразил на повышенных тонах ее отец. – Быть женой – значит заботиться о доме и рождении детей, но не требовать от мужа постоянного внимания. Ты должна была найти более веские причины для такого серьезного шага, как отказ!
– Я только что привела их, но вы не слушали! Впрочем, это тоже одна из мужских черт.
– Знаешь что?! – взмахнул руками ее отец. – Я сделал все, что было в моих силах! – проревел он. – Твоей младшей сестре Элис тоже скоро выходить замуж! У тебя был шанс, Сибилла! Я дал тебе целых три шанса! Я больше ничего не смогу для тебя сделать. Ты навсегда останешься в этом доме, и у тебя будут здесь свои дела и обязанности. Ты будешь присматривать за сестрой, пока она не выйдет замуж, а затем ухаживать за мной. Вот таким будет твое будущее. Ты еще поплачешь из-за своей глупости!
Но Сибилла не плакала. Она даже не вспоминала об этом.
Вместо этого она взяла ситуацию в свои надежные руки.
На границе Шотландии
21 апреля 1391 года
Крик ребенка разбил утреннюю тишину.
Повернув голову на звук, который раздавался от реки Твид, протекающей неподалеку, девятнадцатилетняя Сибилла Каверс остановила своего серого в яблоках мерина, на котором она выехала на прогулку, и, скинув с длинных волос капюшон на собольей подкладке, прислушалась. Впервые после отъезда из Суитхоуп-Хилл-Хауса этим утром она пожалела, что ее конюха не было рядом. Эти земли, от Суитхоуп-Хилла до реки, не принадлежали ей, но именно этим утром она решила проехаться здесь одна.
Крик раздался вновь и показался ближе.
Сибилла пришпорила лошадь, поспешила к реке и увидела, как сильный весенний поток несет вниз по течению ребенка.
Она перешла в галоп, надеясь, что успеет опередить течение и доскачет до следующего брода. Она помчалась вперед с такой скоростью, что ее длинные толстые косы с красно-золотыми лентами полетели ей вслед. Она слышала, что ребенок все еще кричит, а это означало, что он пока еще жив и река несет его вперед.
