Поудобней устроившись в мягком сиденье градолета, Хильда сказала:
— Не задерживайся надолго, или я без тебя снимусь.
— Чтобы я тут с Мерилин застрял? — спросил Ясон. Они оба рассмеялись. — Скоро буду. — Он вышел к лифту и нажал кнопку.
Едва войдя в квартиру Мерилин, он увидел, что она лишилась рассудка. Все ее лицо как-то сжалось и то и дело судорожно подергивалось; тело усохло так, будто она пыталась сама себя переварить. И глаза. Особенно глаза. Мало что в этой женщине и во всем окружающем так заставило Ясона почувствовать неловкость как ее глаза. Совершенно круглые, с расширенными зрачками, они пристально наблюдали за ним, пока Мерилин молча стояла со сложенными на груди руками. Буквально все в ней было какое-то железное и негнущееся.
— Давай, говори, — предложил Ясон, пытаясь перехватить инициативу. — Обычно — а вообще-то, всегда — он мог управлять ситуацией, когда имел дело с женщиной. Это, можно сказать, составляло его специальность. Но тут… он чувствовал неловкость. И Мерилин по-прежнему молчала. Лицо ее, под слоем косметики, сделалось совершенно бескровным, как у ходячего трупа. — Хочешь еще прослушивание? — спросил Ясон. — Ты за этим меня позвала?
Мерилин молча покачала головой.
— Хорошо, так скажи, в чем дело, — сказал он нарочито устало, но напряженно. — Ясон изо всех сил пытался придать своему голосу уверенность; он знал, что достаточно опытен и скрытен, чтобы не дать Мерилин почувствовать его неловкость. В противоборстве с женщиной все процентов на девяносто основывается на блефе — причем с обеих сторон. Все зависит от того, как ты это делаешь, а не что делаешь.
— Я тут кое-что для тебя припасла. — Мерилин прошла на кухню. Ясон последовал за ней.
— Ты все еще винишь меня в провале обоих твоих… — начал было он.
— Вот тебе, — сказала Мерилин. Вынув из столика под раковиной пластиковый мешочек, она еще какое-то мгновение постояла, держа его в руке. Лицо ее по-прежнему оставалось бескровным и застывшим, а глаза выпученными и немигающими. Наконец она резко развернула пакет и бросила его Ясону.
Все произошло слишком быстро. Он машинально попятился — но слишком медленно, слишком поздно. Желеобразная вертогубка с Каллисто стремительно присосалась к нему всеми своими пятьюдесятью питательными трубками — якорем прилепилась к его груди. И Ясон уже чувствовал, как питательные трубки неотвратимо просасываются в его грудь.
Ясон мигом подскочил к возвышающимся у него над головой кухонным шкафам, вытащил оттуда наполовину опорожненную бутылку виски, стремительно отвинтил крышку и вылил виски на желеподобную тварь. В голове его воцарилась ясность, даже слишком яркая ясность; Ясон не паниковал, а стоял и лил виски на инопланетную гадину.
