Так-так, подумал Ясон, ты посылаешь других людей в лагеря, чтобы вызволить своего супруга. Очень похоже на типичную политическую сделку. Вероятно, это правда.
— Это гнусная сделка с полицией, — сказал он. — Они теряют одного человека и получают… скольких ты, по-твоему, уже для них пометила? Десятки? Сотни?
Подумав, Кати сказала:
— Наверное, человек сто пятьдесят.
— Это подло, — сказал Ясон.
— В самом деле? — Она нервно на него взглянула, прижимая Доменико к своей плоской груди. Затем постепенно стала наливаться злобой — выражалось это и у нее на лице, и в том, как она прижала к себе кота. — Да черт с ними со всеми, — прорычала Кати. — Я люблю Джека, и он меня любит. Он мне все время пишет.
Ясон, тоже с внезапной злобой, сказал:
— Подделка. Какой-нибудь наймит полов постарался.
Слезы ручьем хлынули у Кати из глаз; взгляд ее сразу затуманился.
— Ты правда так думаешь? Порой мне тоже кажется, что они подделаны. Хочешь на них взглянуть? Сможешь отличить их от подделки?
— Возможно, они и не подделаны. Дешевле и проще держать Джека в живых, чтобы он время от времени писал собственные письма. — Ясон надеялся, что ей от этого полегчает; очевидно, так оно и вышло. Слезы почти перестали течь.
— А я об этом не подумала, — сказала она, кивая, но пока еще не улыбаясь; она глядела куда-то вдаль, все еще машинально покачивая маленького черно-белого котика.
— Если твой муж жив, — сказал Ясон, на сей раз с осторожностью, — разве в порядке вещей для тебя отправляться в постель с другими мужчинами? Со мной, к примеру?
— Да, конечно. Джек никогда на это не возражал. Даже до того, как его забрали. И я уверена, что он и теперь не возражает. Честно говоря, он даже мне об этом писал. Ну-ка, посмотрим — по-моему, это было месяцев шесть тому назад. Пожалуй, я смогу найти это письмо; у меня все они есть на микрофильмах. Там, в мастерской.
— Зачем?
Кати сказала:
— Я порой проектирую их на экран для клиентов. Так, чтобы потом они понимали, почему я делаю то, что делаю.
В этот миг Ясон решительно не понимал ни какое чувство он испытывает к Кати, ни какое вообще-то должен испытывать. Постепенно, с годами, она оказалась вовлечена в ситуацию, выхода из которой для нее уже не было. И теперь даже Ясон не видел для нее никакого выхода — слишком уж долго все продолжалось. Болезнь успела пустить корни. Семенам зла было позволено взойти.
— Для тебя нет возврата, — сказал он ей, хотя и понимал, что Кати сама это знает. — Послушай, — нежно проговорил он затем. И положил ей на плечо руку, но она, как и раньше, сразу же отстранилась. — Скажи им, что ты хочешь, чтобы его немедленно выпустили, что больше не станешь стучать на людей.
