— Так вы понимаете, что я имею в виду? — перебил Ясон.
— Да. Я хочу, чтобы все было по-другому. Правда хочу. Но я все равно такая.
— Сколько вам лет? — спросил Ясон.
— Тридцать два года.
Ясон удивился — она казалась намного моложе. Очевидно, Мари-Анн Доминик так толком и не повзрослела. Он почувствовал к ней симпатию. Как тяжело ей было, наверное, впустить его в свой хлоппер. Впрочем, тут ее страхи в какой-то мере оправдывались: Ясон просил у нее помощи вовсе не по той причине, которую назвал.
— Вы очень милая, — сказал он ей.
— Спасибо, — скромно поблагодарила Мари-Анн Доминик.
— Видите тот кафетерий? — спросил Ясон, указывая на современное, со вкусом отделанное кафе. — Давайте там посидим. Я хочу с вами поговорить. — Я хочу поговорить с кем-нибудь, подумал он. С кем угодно. Иначе, не будь я секст, я лишусь рассудка.
— Но я должна доставить посылки на почту до двух, — запротестовала она. — Чтобы они попали на вечернюю пересылку в район Залива.
— Ладно, — согласился Ясон, — тогда мы сначала займемся посылками. — Вынув из зажигания ключ, он протянул его Мари-Анн Доминик. — Вы поведете. Помедленнее, если хотите.
— Мистер… Тавернер, — выговорила она. — Я бы хотела… просто хотела бы остаться одна.
— Нет, — сказал Ясон. — Вам не следует оставаться одной. Это вас убивает; подрывает вас изнутри. Каждый день вы обязательно должны быть на людях.
Молчание. Затем Мари-Анн сказала:
— Почта находится на углу Сорок девятой и Фултона. Не могли бы вы повести хлоппер? Я что-то нервничаю.
Ясону это показалось колоссальной моральной победой, которая сильно его обрадовала. Забрав назад ключ, он вставил его в зажигание, и вскоре они уже летели к углу Сорок девятой и Фултона.
Через некоторое время они устроились в кабинке кафетерия — чистого и уютного местечка с молоденькими официантками и не слишком навязчивым обслуживанием. Музыкальный автомат долдонил «Вспоминаю твой нос» Луиса Панды. Ясон заказал только кофе, а мисс Доминик — фруктовый салат и чай со льдом.
— А что за пластинки вы с собой везете? — поинтересовалась она.
Ясон передал ей обе.
— Надо же, они ваши. Если вы Ясон Тавернер. Это правда?
— Правда. — В этом Ясон, по крайней мере, не сомневался.
— Вряд ли я когда-нибудь слышала, как вы поете, — сказала Мари-Анн Доминик. — Вообще-то я бы с удовольствием, но мне обычно не нравится поп-музыка. Мне нравятся великие фолк-исполнители прошлого.
Такие как Баффи Сент-Мари. Теперь никто не поет так, как Баффи.
