Косте Голованову теперь было глубоко безразлично, кто позаботится о его теле, где и как его похоронят. Он сделал свое дело. Он поступил так, как подсказала ему его чистая совесть, сердце настоящего человека. Ценой собственной жизни он спас доверенное ему дело. Тайну подполья он унес с собой, и ключ к этой тайне не могли подобрать гитлеровцы.
Но небезразлично это было подпольщикам.
Чернопятов распорядился вынести ночью тело Кости и похоронить, хотя бы во дворе, чтобы потом, в лучшие дни, перенести его на кладбище.
Но тут выяснилось, что это далеко не безразлично и гестаповцам.
Когда подпольщики из группы Калюжного, которому было поручено вынести тело Кости, повели днем наблюдение за домом Головановых, они ничего не обнаружили. Двор был пуст, дом раскрыт настежь, и казалось, что ни тем, ни другим больше никто не интересуется. Но так лишь казалось. Ночью подпольщики убедились в этом.
Они не пошли все, а послали на разведку одного очень ловкого и сметливого парня, Семена Кольцова, жившего неподалеку и хорошо знавшего и дом и двор Головановых. Того самого Кольцова, который принес Калюжному страшную весть о гибели Кости.
Кольцов, отлично знавший все соседние дворы, проник в сад не с улицы, а через сады, выбрал себе удачную позицию, с которой был виден вход в дом Головановых, и залег. Залег и стал наблюдать. Он пролежал почти два часа и, не обнаружив ничего подозрительного, хотел было уже подать условный сигнал своим друзьям, ожидавшим его за забором, но почему-то помедлил. Помедлил всего три — четыре минуты. И эти минуты спасли и его самого и трех других подпольщиков во главе с Калюжным.
Из дома вышел человек, в котором Кольцов, приглядевшись в темноте, сразу узнал солдата.
Он вышел тихо, постоял некоторое время, свыкаясь с мраком ночи, и прошел к воротам, бесшумно шагая.
У ворот он задержался.
Кольцову пришла в голову мысль прокрасться к солдату и расправиться с ним. Для Кольцова это не составляло никакой трудности. Если он, выполняя приказ подполья, смог уничтожить среди белого дня следователя криминальной полиции и удачно скрыться, то уж за исход этого поединка мог поручиться. Но голос рассудка остановил его.
«Пусть себе стоит, — рассуждал Кольцов, — а когда пойдет обратно, я его тихонько пристукну. И Костю вынесем».
