Уведомление о том, что генерал-губернатор ожидает его на прием, на завтра в первой половине дня, в гостиницу доставили накануне вечером, уже через два дня. Признаться, Антон ожидал, что дело не затянется слишком долго, но никак не ожидал такой оперативности.
В резиденцию генерал-губернатора он прибыл буквально к началу рабочего дня. Время конкретно указано не было, к тому же в этот день Гродеков не принимал просителей, а значит собирался переговорить с ним в какое-либо окно, в своем плотном графике, а когда оно появится, судя по всему не знал и он сам. Поэтому Антон вооружился терпением и оккупировав один из стульев в приемной стал ждать когда его соизволят принять.
Нет ничего хуже ожидания. И без того взволнованный еще с утра, с каждой минутой он волновался все больше и больше. Через два часа он вдруг поймал себя на том, что нервно трясет ногой, а руки непроизвольно суетятся, словно живя своей собственной жизнью, то теребя обивку стула, то оправляя костюм, или машинально лезли в карман извлекали носовой платок и немного помяв его, вновь возвращали обратно. Все это происходило абсолютно без участия в этом процессе, мыслей Антона, которые сейчас полностью были переполнены предстоящим разговором. Он все время мысленно проигрывал в голове предстоящий разговор и даже пытался вести эту самую беседу, выдвигая свои аргументы и отвечая на возможные вопросы генерал-губернатора.
Песчанин не сразу понял, что обращаются именно к нему, когда адъютант предложил ему пройти в кабинет. Когда наконец до него дошел смысл слов адъютанта, он нервно выпрямился, проделав это настолько стремительно и нервно, что едва не опрокинул стул, прокашлялся и нервно одернул костюм, словно на нем был надет китель.
— Да вы не волнуйтесь так, Антон Сергеевич.
Эти слова молодого офицера словно что-то переключили в нем. Да что в самом-то деле такого, ему ведь не впервой общаться с генералами, ну адмиралами, подумаешь, что те были еще советской закваски, гонору и спеси в них было столько, что в этом они ничуть не уступили бы нынешним, а возможно и переплюнули бы их. Он вдруг успокоился, в нем вновь проснулся молодой, дерзкий и самоуверенный лейтенант и именно он переступил порог кабинета.
— Здравия желаю, ваше превосходительство.
— Полноте, Антон Сергеевич. Насколько мне известно, вы человек гражданский. Здравствуйте. Проходите, присаживайтесь.
Гродеков говорил мягко с легкой иронией, глядя на Антона умными глазами сквозь не большие очки на круглом лице, с высоким лбом, из-за начавшегося выпадения волос. Но не смотря на мягкость, с которой он его встретил, Антон прекрасно рассмотрел, что этот среднего роста, плотный мужчина кавказской внешности, имел стальной характер и сильную волю, в сочетании с умом, это весьма весомо. А всего этого у него хватало с избытком, иной не сумел бы в кротчайшее время разделаться с бунтовщиками и фактически оккупировать Манчжурию. Вернее это он еще сделает, через полтора года, пока же на это ничто не указывает.
