Два дня — два убитых Охотника. Гиббон считал, что все идет хорошо. К тому же еще одного обезвредила Элис — вспорола ему живот. И даже если этот человек не умер, в нынешней Охоте он больше не сможет принимать участие. Скорее всего его отправили домой залечивать раны. «Так что Охотников стало поменьше, если, конечно, они в ближайшее время не найдут новых мучеников», — подумал Гиббон, взбираясь на коня.
Возвращаясь туда, где ждала его Элис, Гиббон пытался предугадать, как поведут себя Охотники. Судя по всему, сейчас за ними охотились все те же люди — те самые, которые преследовали Элис. Только теперь их стало меньше, и, следовательно, можно было надеяться, что вскоре они откажутся от преследования и повернут домой. Но с другой стороны, подобная надежда могла и не оправдаться. Потому что такие люди часто готовы к смерти. Ведь они полагали, что сражаются за Бога, полагали, что получат награду в другом мире. Теперь уже Гиббон почти не сомневался: большинство Охотников считали эту войну священной — считали, что сражаются на стороне светлых сил против сил зла, против приспешников сатаны. И это не сулило Макноктонам ничего хорошего.
Гиббон застал Элис у входа в пещеру. Увидев его, она вздохнула с облегчением, и он понял, что она беспокоилась за него. Он был тронут, но попытался скрыть свои чувства. И даже старался убедить себя в том, что она просто боялась остаться одна, потому и беспокоилась. Однако Гиббон понимал, что и на сей раз обманывает себя — во взгляде Элис явственно сквозила тревога именно за него, за его жизнь.
И он чувствовал, что с каждым часом, проведенным с Элис, его все сильнее влекло к ней. Более того, теперь он убедился, что она действительно была на редкость отважной женщиной. Очевидно, годы, проведенные в постоянной борьбе за жизнь, закалили ее и даже отчасти ожесточили. Но при этом было совершенно ясно: Элис Бойд происходила из зажиточной семьи и была женщиной весьма образованной и благовоспитанной. «Так что, наверное, нет ничего удивительного в том, что меня к ней влечет», — сказал себе Гиббон.
Спешившись, он объявил:
— Только что убил еще одного. Но у меня не было выбора, мне пришлось это сделать.
Элис со вздохом кивнула:
— Да, понимаю… Но этого недостаточно, чтобы заставить их отказаться от Охоты.
Гиббон нахмурился и проворчал:
— Конечно, недостаточно. И ты прекрасно знаешь почему.
— Потому что они считают, что выполняют волю Бога.
— Да, именно поэтому, — согласился Гиббон. — Я видел тому подтверждение в их глазах.
