Симеон улыбнулся, и его зубы показались Исидоре очень белыми на фоне его смуглой кожи.
— Иными словами, покорным и послушным, не так ли?
— Мужчин редко называют такими словами. Но я бы хотела видеть себя рядом с мужчиной, который был бы поспокойнее меня. Видите ли… — Она закашлялась. — У меня прямо-таки взрывной темперамент.
— Нет!
— Едва ли ваш сарказм поможет вам, — сказала она. — В карете вы обмолвились, что вам нравится прямолинейность.
Симеон рассмеялся.
— Так и вижу, как вы скачете верхом на бедняге муже, пришпоривая его.
— Нет, я бы не стала этого делать, — язвительным тоном возразила она. — Мы могли бы просто обсудить все вместе. И прийти к соглашению, при котором я бы не считалась бессловесной тварью лишь потому, что он — мой муж.
— В этом есть смысл, — согласился Симеон. — Но правда заключается в том, что вы будете улыбаться ему, грозить ему пальчиком, и он станет рядом с вами чем-то вроде послушной комнатной собачки.
Исидора покачала головой.
— Такие отношения понять невозможно, — сказала она.
— Я бы с удовольствием понаблюдал за там, как у вас с кем-то складываются такие отношения, — вымолвил Симеон. — Это, разумеется, в том случае, если мы аннулируем брак и я увижу, как с вами развлекается какой-то другой парень. Честно говоря, я бы расплатился за ваше приданое своим огромным интересом.
Итак, он даже приближаться к ней не хочет. Исидора была настолько разъярена, что слова давались ей с трудом. Ее отвергает — отвергает! — собственный муж, которого она ждала много лет.
Она снова поднялась с места и отошла в сторону, чтобы овладеть собой.
Козуэй предпочитает аннулировать брак, а не жениться на ней!
Исидора ждала, когда эта мысль уляжется у нее в голове, но единственным, что она могла ощущать, было биение ее собственного сердца, гнев и унижение, так и пульсирующие в ее теле.
— Так уж получилось, — проговорила она, изо всех сил заставляя себя сохранять равнодушный тон, — что Джемма дала мне адрес поверенного герцога Бомона в «Судебных иннах». И я постараюсь навести справки о том, что требуется для аннулирования брака.
Что-то промелькнуло в его глазах. Но что? Сожаление? Нет, конечно, нет.
— Почему бы нам не съездить туда завтра же? — спросил Симеон.
Исидора не желала допустить, чтобы его готовность отправиться к поверенному еще больше унизила ее. Ее муж — глупец, и она поняла это, как только увидела его впервые в жизни.
Да, уж лучше аннулировать их брак.
Она села напротив него, будучи почти уверенной в том, что ее лицо не выражает ничего, кроме слабого раздражения.
