qui ci sono del monstri, здесь обитают монстры, художник написал это в том углу карты, о котором просто не знал, что сказать — художники часто так делают
где же злые собаки? молча сидят на волшебной цепи глейпнир? [42] за стеной было совсем тихо, я слышал, как капли дождя гулко били по чему-то стеклянному и, чуть потише, по чему-то брезентовому, понятно, оранжерея, подумал я, там юная ведьма, вероятно, выращивает свою белладонну, хотя — почему юная? я ведь даже. не спросил у суконщика, сколько лет здешней хозяйке, как бишь ее зовут?
ПОСТОЯЛЫЙ ДВОР СОНЛИ? сонли, ох нет, господи
только не сонли
на мгновение мне захотелось, чтобы кто-нибудь огромный пришел сюда, сложил каменную стену с медной табличкой и унес ее, будто крикетные воротца со школьного поля
меж тем дождь усилился, капли превратились в струи, и я в одночасье вымок с ног до головы, белая кнопка нажалась с хриплым стуком., будто последняя клавиша у рояля, но звонок не зазвенел, я постучал костяшками пальцев по косяку — но кто это услышит в такой дождь? потоптался у ворот, позвонил еще раз, постучал каблуком в нижнюю доску ворот, и, наконец, взял горсть гравия с дорожки и перекинул ее через стену — что-то стеклянное зазвенело, посыпалось, хлопнула дверь — или окно? — и послышались быстрые разъезжающиеся шаги по мокрому гравию
ну, будь что будет
я твердо решил переночевать в погорелых кленах — пансион это или не пансион? — мне нужны были кровать и завтрак, и я готов был расстаться с пятьюдесятью фунтами, хотя это чертовски большие деньги, четыре спокойных вечера, если пересчитать на гавана клаб аньехо
1998
Есть трава измодник, ростет при пальниках или старых межах, А на ту траву сама мать выходит. Да та ж трава угодна, которого человека окормят, дай пить с медом теплым, ино вынесет верхом и низом.
— Пчелиные матки — убежденные королевы, они не становятся рабочими пчелками, даже если их голодом морить, — заявила Младшая в начале июня, — потому что они крупнее и красивее.
Вот и мама твоя не стала тут долго задерживаться, подумала Саша, теперь она сидит на белом песке с алым гранатом в руке или гуляет в шелковом сари по лавкам и покупает благовония.
Саша не сказала сестре о письме из Индии, это было ни к чему.
В тот день, явившись к аптекарю Эрсли за почтой, она положила тонкий голубой конверт в карман, отделив его от счетов, и потом — купив себе пару брикетов ванильного пломбира — устроилась на скамейке за «Медным Якорем», прочитала письмо и медленно порвала его на кусочки, оставив их в урне вместе с липкими обертками от мороженого.
