– Так, значит…– Передо мной мелькнуло растерянное лицо Горбушина.
– Значит,– подхватил Першин,– наезд был совершен на труп. Карпов был мертв, когда по нему прошла машина.
– Выходит, Карпов был убит, а уже потом положен под колеса.
– Выходит, что так.
– Но кто это мог сделать? – невольно вырвалось у меня.
Першин развел руками:
– Как говорили древние: «Кому это выгодно?» Вот и ищите того, кому это выгодно.
Не успел я войти в райотдел, как ко мне подскочил лейтенант Скирда. На его юношеском светлобровом лице отражалась сложная гамма переживаний; чувствовалось, что лейтенанта буквально распирает какая-то новость. Схватив меня под руку, он торопливо, как бы желая убедиться, не слушают ли нас, и, сделав круглые глаза, таинственно сказал:
– Пришла.
– Макарова? – спросил я.
– В том-то и дело, что нет. Совсем незнакомая девушка. Отказалась назвать свою фамилию. Хочет видеть главного следователя. Я уже и так и сяк…– Скирда развел руками.– Одно твердит: «Я про Горбушина знаю правду…»
– Где она?
– Ждет около вашего кабинета.
– Ну хорошо, поговорим с ней. А где свидетельница Макарова? Я же велел тебе во что бы то ни стало доставить ее сюда.
На лице Скирды появилось виноватое выражение:
– С Макаровой, Сергей Васильевич, получилась неувязка.
– Что такое?
– Уехала в деревню, к родным.
– Куда именно?
– В Сухановку. Будет дня через два.
– Вот что, Валерий Игнатьевич, немедленно свяжитесь с Сухановкой. Там участковым инспектором старший лейтенант Гаврилов, объясни ему ситуацию. Чтобы завтра к утру Макарова была здесь. Если надо, сам поезжай за ней.
Скирда недовольно пожал плечами: видно было, что ему не улыбалась прогулка в Сухановку.
– Пойми,– строго сказал я,– что Макарова единственная свидетельница, которая видела машину примерно в то время, когда произошел наезд. От ее показаний зависит очень многое.
Возле своего кабинета я увидел девушку, застывшую в неудобной позе на стуле, стоящем возле дверей.
– Вы ко мне? – спросил я, открывая дверь.
– А кто вы будете? – настороженно спросила она.
В коридоре было темно, и я никак не мог разглядеть ее лица.
– Мне доложили, что вы хотите сообщить что-то по делу Горбушина. Я следователь, который ведет это дело. Моя фамилия Лазарев, зовут Сергей Васильевич.
– Тогда к вам, товарищ Лазарев.– Девушка тяжело вздохнула.
– Проходите,– пропустил ее вперед и, войдя в кабинет, зажег свет.
Теперь я мог как следует рассмотреть ее. В тускло освещенном коридоре она показалась мне старше. На самом деле ей можно было дать лет девятнадцать-двадцать. Ее вполне можно было назвать хорошенькой, если бы лицо не портили заплаканные красные глаза с тяжело набрякшими веками.
