Причем все дело здесь было именно в молитве. Молчать без молитвы, я пробовал: бесполезно. Теряешь сознание.
-- Вот, не забывай молиться на улице, -- говаривал мне Папа полушутя-полусерьезно. -- А то не ровен час, наткнешься на черного мага...
Эти слова я запомнил хорошо. И действительно, пока я молился, папины чары не действовали. Мы с Папой даже специально играли в такую игру. Я какое-то время старался молиться непрестанно, а он незаметно подлавливал момент, когда я забывался, и тут-то наводил транс.
Играть с Папой было интересно. И я старался молиться, чтобы обессилить папин гипноз. Было интересно чувствовать себя защищенным от такого "монстра общения" как мой Папа... И я старался. Но не будешь же все время молиться! Надо и поговорить, и поиграть.
Особенно быстро Папа это делал во время разговора. Кто боится гипноза -- тому с моим Папой лучше ни о чем не беседовать, а при встрече сразу начинать "Живый в помощи Вышняго". И помалкивать.
Мама его за это ругала. Они, психоаналитики, транса не любят, считают его вредным и всячески борются с его последствиями. У Фрейда основная идея такая: человек должен все помнить. Если человек чего-то не может вспомнить, значит, он не совсем здоров. Соответственно, моего Папу моя Мама воспринимала как некую бродячую духовную инфекцию, тем более, что была она православным человеком и противником всяческого там волшебства, как черного, так и белого.
Честно говоря, тогда, в детстве, мне Мамина позиция казалась какой-то оторванной от жизни. Мы же жили в сказке. А в сказке имеет место быть всевозможное волшебство. Естественно, что в любом уважающем себя царстве-государстве должны быть специалисты по волшебству. Тем более в нашем, тридевятом-тридесятом! Вот мой Папа и был как раз таким специалистом.
Согласитесь, что воротить нос от специалиста по волшебству так же несправедливо, как воротить нос от военного, врача, милиционера или, скажем, от ассенизатора. Ну, если ты считаешь это дело грязным, так займись чем-нибудь другим. Но кто-то же должен всеми этими делами заниматься!
Уже потом, много лет спустя, я однажды узнал, чем на самом деле занимался мой Папа. Он работал в органах государственной безопасности, в отделе по борьбе с черной магией. Он был, так сказать, инквизитором. Инквизицией в нашем царстве-государстве занималась не Церковь, а государство. Потому что мы все же не католики. К доброму волшебству власти относились положительно.
