Через некоторое время на веранде послышались тяжелые, шаркающие шаги — это пришла побежденная хозяйка. Хмуро, не поздоровавшись, она начала собирать грязную посуду. Дамы рассматривали ее. Выглядела она не то чтобы очень — руки и ноги в длинных тонких порезах и синяках, скула залеплена пластырем, на шее — ссадина и громадный, уже начинающий отливать багровым синяк. Вдобавок — красные заплаканные глаза и темные круги под глазами — явный результат бессонной ночи. Сложив тарелки и миски в широкую плетеную корзину, она демонстративно повернулась к отдыхающим квадратной спиной, чтобы удалиться. Дамы проводили ее сочувствующими взглядами и скорбно потупились. Грех радоваться чужому несчастью.
— Мы с вами в отпуске, — с улыбкой английской королевы Джуди переменила тему разговора и своих мыслей, — и должны отдыхать, несмотря ни на что. Мир прекрасен! Оглянитесь-ка вокруг! Не хотите ли пройтись погулять?
— Вы абсолютно правы! — спохватилась пожилая дама. — Куда вы меня приглашаете?
— Я приглашаю? — задумалась Джуди, и в карих глазах запрыгали озорные искорки. Видимо, одурманивающее действие венка из незрелого винограда еще осталось в голове бывшей вакханки, побуждая ее к свершению шальных поступков. — Ну что ж! Если выбор за мной, то я приглашаю вас на прогулку верхом! Тут неподалеку я видела рекламу верховых прогулок. Вы не возражаете, Рейчел?
— Как?! Верхом?! На лошади?! Настоящей! Живой! Помилуйте! В моем-то возрасте! — Рахель в панике даже откинулась на испуганно скрипнувшем стуле — подальше от подобной затеи.
— Мы договорились забыть о возрасте! Ну признайтесь, что мечтали об этом! А? Погарцевать на красивом коне! Галопом, с прекрасным принцем! Как в сказке!
— А! Была не была! — Видимо, всемогущий козлоногий Пан имел власть даже над строгими секретаршами. — Но тогда нам надо переодеться!
И дамы поспешили в свои комнаты — облачиться в костюмы для верховой езды. То есть все в те же в универсальные тренировочные костюмы.
Поворот, еще один поворот, выезд на главное шоссе, и вот уже на столбе призывно замаячил рекламный щит, и решительная американка лихо въехала в гостеприимно распахнутые широкие ворота.
На ферме было тихо, покойно. Несколько приземистых, лохматых лошадок, позвякивая уздечками, мирно пощипывали травку за деревянной загородкой. Два-три большеголовых жеребенка, по-детски взбрыкивая, гонялись друг за дружкой в соседнем загоне и изредка просовывали большеглазые милые морды на взрослую территорию. Мамы подходили, обнюхивали чад, терлись мохнатыми теплыми носами, что-то нежно пофыркивали в ответ.
