Петух — зверь! Поранил ее когтями и клювом, раны — как от кинжала, неглубокие, но кровоточат здорово. Он, как кровь почуял, совсем рассвирепел, шпоры в ход пустил, в лицо целит. Хозяйка увидела, что ей от него голыми руками не отбиться, попробовала из комнаты выскочить, да в одеяле запуталась, упала. Тут петух на нее сверху налетел, когтями в глаза целит, в темя, в висок клюет. Тут уж мне не до смеха стало — так и до смерти заклевать может, злодей! Короче, исхитрился я и петуха опять в одеяло поймал.
Говорю хозяйке:
— Обещаешь, что больше никогда постояльцев снимать не будешь?
А она — в плач:
— Ой, спаси, родной, от этого злодея!
Я опять:
— Обещаешь, что не будешь снимать? Если не поклянешься сей же час своими детьми, опять петуха натравлю, и уж не уйти тебе живой!
Она тут опомнилась немного, отдышалась, да в дверь. А там ее Итамар с Ясмин уже дожидаются, да свою камеру приготовили:
— Обещаешь? Клянешься?
Она — туда-сюда, да делать нечего! Петух, того и гляди, одеяло разорвет, на волю выскочит. Поняла она, что шутки кончились. Обещала больше не снимать, сама все кабели из стены выдернула, сама перед камерой клялась, детьми божилась.
Вот так. Отпустили мы ее. Петуха я обратно в клетку отнес, от одеяла одна вермишель осталась.
Рассказчик замолчал и, горделиво улыбаясь, оглядел потрясенных слушателей.
Все с восхищением глядели на героя-победителя.
— Вам нужно памятник поставить за такой подвиг! — с чувством произнесла пылкая Ясмин.
— И вы верите в ее клятвы? — осторожно спросила Рахель. Она все еще была очень бледна.
— Пусть только попробует опять этим заняться! — возмутился Итамар. — Видеопризнания и видеоматериалы принимаются судом, и у нас этого материала предостаточно!
— Спасибо! — проникновенно произнесла порозовевшая Джуди, с восхищением глядя на отважного соотечественника.
Она села и тряхнула прыгающими кудряшками, как бы проверяя, не кружится ли голова. Голова была в норме, и она сама была в прекрасном настроении — хоть танцуй!
— Не за что! — Удовлетворенный Бен посмотрел на нее, встал, потянул приятеля за рукав. — Пошли. Спокойной ночи! Или ты хочешь здесь остаться?
Черные глаза бывшего султана казались огненными, когда он вопросительно смотрел на свою вновь обретенную возлюбленную.
— Мы так долго не виделись, — потупившись, шепнула она, и Итамар крепко прижал юную эфиопку к широкой груди.
Она счастливо вздохнула и закрыла глаза.
— Спокойной ночи! — пожелали молодой паре остальные гости и вышли провожать главного героя.
