— Давай поговорим, — немного дрожащим голосом предложила Флисс.
— О чем? — недовольно отозвался Морган.
— Что за шрам у тебя на бедре? — спросила Флисс.
— Ах, это!.. — вздохнул Морган. — Нечем гордиться.
— Но все-таки…
— Ты доказала — я здоров! Зачем же требовать награду? — грубовато бросил Морган.
— Мне казалось, я имею право знать, — обиженно сказала она. — Тебя ранили, когда взяли в плен? Но ведь ты говорил, что стреляли только в водителя.
— Так оно и было.
Морган потянулся за рубашкой и пиджаком. Флисс обиженно отвернулась.
Застегнув рубашку, Морган надел пиджак и провел рукой по волосам.
— У меня был план побега из лагеря, — сказал он наконец. — Я думал, мне повезет. Угнал джип и полетел во весь опор вниз по горному склону. Но нарвался на заградительный огонь. Люди Унгаве бросились мне наперерез.
— Люди Унгаве! — Глаза Флисс расширились от ужаса. — Я не знала, что ты пытался бежать.
— Разве я не говорил тебе, что во мне нет ничего героического? — сухо возразил Морган. — Просто им было жалко пули. Вот они и бросили меня подыхать в джунглях. К счастью, Мдола нашел меня, иначе бы я умер от потери крови.
— Морган!.. — У Флисс перехватило дыхание.
— К черту эмоции! — жестко оборвал ее он. — К чему эти переживания? В лагерном лазарете у меня началось заражение крови. Фельдшер предупредил, что в будущем могут быть проблемы с сексом. Впрочем, тогда я не слишком переживал. Радовался, что остался в живых.
— Так вот почему ты так боялся…
— Выложить все начистоту? — спросил Морган, надевая пальто и направляясь к двери. — Хорошо, пусть будет по-твоему. Это единственная причина, почему с тех пор у меня не было ни одной женщины. Теперь с этой проблемой покончено. Какое счастье — у меня такая понимающая жена!
Эта тирада прозвучала как извинение. Но интонация, с какой он произнес эти слова, больно ранила Флисс.
— Ты слишком жесток со мной, — сказала она.
— А ты и в самом деле считаешь, что совершила добрый поступок? — парировал Морган, и в голосе его не было ни капли сочувствия. — Что ж, спасибо! Но тебе лучше хранить себя для Грэма, — добавил он с горькой усмешкой. — Бьюсь об заклад, бедняга и не подозревает, какая ты страстная женщина!
