— На военно-воздушной базе? К чему такие предосторожности?
— Там хороший госпиталь. Врачи проводят его обследование, — неохотно объяснила Флисс. — У него совершенно измотаны нервы. Предварительный диагноз — ПТС.
— ПТС? — переспросил Грэм.
— Это значит «посттравматический стресс», — объяснила Флисс. — Все четыре года Морган провел в изоляции. Он жил в постоянном страхе за свою жизнь.
— Кто бы мог подумать!
Эту реплику Грэм произнес с ноткой скепсиса, отчего Флисс ощутила глухое раздражение. Неужели Грэм и в самом деле думает, что жизнь военнопленного в джунглях легка и беззаботна! Если даже тюремщики не настроены враждебно. Грэму легко судить: сидит у себя дома в комфорте, и никаких забот!
— Можешь не сомневаться! — довольно резко ответила она.
Грэм словно прочел ее мысли, поспешив сгладить впечатление от своих слов.
— Конечно, Моргану лучше знать, — сказал он, отодвигая тарелку. — Кстати, как здоровье родителей? Полагаю, они тоже оказались в затруднительном положении?
«В затруднительном положении!» — эхом отозвалось в ушах Флисс. Она в отчаянии прикусила нижнюю губу.
— Если ты имеешь в виду здоровье родителей Моргана, то у них все хорошо.
— Но ты же сама говоришь, что Морган ведет себя очень агрессивно, — вежливо напомнил Грэм. — Райкерам тоже так показалось?
— Они виделись с ним лишь один раз. Мне же на следующий день разрешили еще одно свидание с Морганом, наедине.
— Он что, пытался ударить тебя? — с участием спросил Грэм.
— Ты меня неправильно понял. Морган ни разу меня не ударил и никогда не ударит, — решительно сказала Флисс. Или все-таки ударит? Так ли уж хорошо она знает своего мужа?
— Как он себя ведет? — продолжал расспрашивать Грэм.
— Я никак не могу понять, что у него на уме, — коротко сказала Флисс, желая поскорее отделаться от настойчивых вопросов Грэма.
Но тот продолжал:
— По-моему, Морган испытывает некоторую неловкость, иначе с какой стати ему себя так агрессивно вести?
— Не знаю, что и думать, — покачала головой Флисс. Ей было неловко за то, что она ввела Грэма в заблуждение. — Быть может, я сама виновата. Я нервничала и, возможно, сказала что-то лишнее.
— Тебе не стоит винить себя, Флисс. — Грэм обнял ее. Она чувствовала, как он дрожит, и подумала, что назавтра он будет раскаиваться в своем порыве. Губами он коснулся ее виска: — Обещай мне, Флисс, что больше не позволишь Моргану пугать тебя.
Флисс подалась к Грэму, но не спешила давать никаких обещаний. Морган все еще пугал ее, но Флисс чувствовала, что ее тянет к нему. В то же время ей не хотелось лишаться и поддержки Грэма.
