- Что плетешься? - Кто-то крепкой ладонью хлопнул Петю по плечу. - Я в физзал заходил, спортивный костюм там оставил, а у меня сегодня тренировка.
От неожиданности вздрогнув, Петя обернулся и увидел волчье лицо Желватова.
- Ишь обставился и устроился! - Сплюнув, Юрка кивнул на окна Герца. Смышленый народец. День живет, два живет, а на третий - будто век здесь жил... Это мы по простоте все в дерьме да в помойке варазгаемся.
- Какой народец? - с неприятным чувством беззащитности и ущербности, что выдает этим вопросом свою сопричастность вышеупомянутому "народцу", еле решился спросить Петя.
- Будто не знаешь? - снова сплюнув в сторону коляски, ответил Желватов, при этом тоном отъединяя Петю от Когрина и присоединяя к себе, к своим. Чего он тебя все время прикладывает? А?.. Ты же литературу секешь не хуже его.
Но Петя такого разговора о Герце не поддержал, ничего не ответил, только плечами пожал, что, мол, поделаешь. И все равно, похоже было, что Юрка принял его молчание как знак солидарности с его словами, но солидарности трусоватой, "из кустов".
- А ты чо, Петрилло, здесь всегда ходишь? - И только сейчас его гнусноватая ухмылка вдруг сказала Пете, что в этом извращении имени есть что-то непристойное, унизительное. К счастью, подумал он, в школе этого никто не заметил, иначе житья бы не было. Петю звали просто Петей. Он снова подумал, что от Желватова, несмотря на дружеское похлопывание по спине и дружелюбные слова, в любой момент можно ожидать любой подлянки, и не зря он его остерегается, не доверяет ему.
На крыльцо вышел невысокий старик в нижней голубой бумазейной рубашке и залатанных брюках, причем из помочей была застегнута только одна, вторая болталась, и поэтому с одного бока брюки немного съезжали. Крючковатый нос спускался к самому подбородку, седые волосы были такие же кучерявые, как у Герца, и так же шли ровной чертой над выпуклым лбом; седые брови были большие и густые, они походили на два островка высокой тесно растущей травы и нависали прямо на глаза, что придавало старику вдохновенный или скорее сумасшедший вид.
- А это что за хайло выползло? - Юрка подтолкнул Петю плечом. - Пошли, проходи давай по-скорому, пока он не разорался. Шугануть бы их отсюда. Да чтоб залетали пархатые!
Старик, кренясь под ветром, подошел к веревке, повесил на нее синие мокрые кальсоны. Потом вернулся и сел на крыльцо, не говоря ребятам ни слова.
Желватов шагнул в калитку, он шел враскачку, не спеша, расслабленной, "спортивной" походкой. Могучие плечи его слегка сутулились от привычки к боксерской стойке. Гуськом по вытоптанной, с маленькими лужицами от вчерашнего дождя тропинке они приблизились к трамвайной остановке. "Неужели Желватову в ту же сторону?" - с замиранием сердца подумал Петя.
