Этак, глядишь, и Прентин с минуты на минуту пожалует, тогда огонь войны переметнется сюда. Черт бы побрал этого Вальтера – заварил кашу и был таков!
С этими невеселыми думами Пенкрофт степенно шествовал по незнакомому городу. А что еще остается делать, если в спину тебе тычут револьвером! Рука конвоира была прикрыта полой пиджака, так что оружия не было видно.
– Заворачивай вправо! – скомандовал Бернс, когда они поравнялись с похожим на конюшню строением, которое при ближайшем рассмотрении оказалось гостиницей. Главный вход они миновали, Бернс подтолкнул пленника к лестнице сбоку, которая вела в верхнее помещение.
– Открывай! И мигом руки вверх!
Пенкрофт отворил дверь и послушно поднял руки.
В комнате их встретил высокий человек с грубыми чертами лица и седой шевелюрой.
Бернс захлопнул дверь.
– Попался, пес поганый! Подержи-ка пушку, Вуперин, а я его свяжу. Если дернется, стреляй без промедления!
Пенкрофт покорно дал себя связать. Во время этой процедуры Вуперин испепелял его ненавидящим взглядом.
– Дернула же тебя нелегкая вернуться! Неужели рассчитываешь остаться в живых?
– Представь себе – да! – нагло отозвался Пенкрофт, рассудив, что терять ему нечего.
– Этот дьявол опять что-то затевает! – прошипел Бернс, оказавшийся бледным субъектом с выступающими скулами и горящими злобой глазами. Пленника он связал по рукам и ногам, на совесть.
– Теперь ему не до затей! – утешил напарника Вуперин. – Он дружок Прентину или недруг?
– Он каким-то образом пронюхал, что мы с Хильдегард не на стороне Филиппона! И про Боргеса дознался, что тот с Прентином заодно.
– Рикардо проболтался! Их видели вместе в Гондурасе.
М-да, судя по всему, вляпался он по самые уши! Вон Вуперин как озверел, злобно шипит, что загнанная в угол крыса.
– Сходи за Вандрамасом! – распорядился Бернс. – Мне в Равиане лучше не показываться.
Вуперин вышел, и слышно было, как он спускается по лестнице.
– Потолкуем! – предложил Бернс и сунул револьвер в карман. Связанного противника можно не опасаться.
Затем он оседлал стул и с усмешкой оглядел Пенкрофта.
– Двенадцать лет мы не виделись, Вальтер. Ты здорово изменился, но характер все тот же. Даю тебе десять минут. Сам знаешь, от Вандрамаса пощады не жди. Ты тоже рос в Портогезе, но общего у вас только родной язык. За смерть Паоло он будет мстить безжалостно. В Филиппоне каждая собака знает, что ты здесь ни при чем, и мне даже жаль тебя. Конечно, никто не рискнет дать показания против Вандрамаса, но он и не станет прятаться в кусты. Выйдет, стукнет себя в грудь и признается, что порешил тебя. В общем, сам все знаешь не хуже, чем я…
